Медовый месяц для Реликта
Шрифт:
Я вздохнул.
— Справедливо.
После разговора я пошел на кухню, привлеченный запахом отбивных.
— Что там? — спросила Войс. — Зеродис уламывал тебя лететь самолетом в Италию?
— Угу. И уломал, зараза.
Передо мною оказалась тарелка с толстой сочной отбивной, в румяной корочке омлета. Ням-ням.
— Давно мечтала покататься на лыжах в горах, — протянула Войс. — В Альпах как раз сезон, если забраться повыше…
— Ну как всегда. Кому лыжи, кому разгребать всякое дерьмо…
— Хи-хи. Ну после того как разгребешь, никто не заставляет
Полет на самолете — такая романтика, скажут многие. Тем более на маленьком — только ты и небеса…
Все это полная херня. Мне первый в жизни полет напомнил примитивный, глупый и очень детский русский анекдот про то, как Иван-дурак писал книгу о своем походе против Кащея. В самом начале Иван садится на коня и едет к Кащею: тыдык-тыдык конь копытами по земле, тыдык-тыдык… И вся книга состояла практически только из этого «тыдык-тыдык», путь-то неблизкий был…
Если б я писал книгу о своем первом полете, там была бы такая же структура: в начале я сажусь в самолет, в конце из него выползаю, а вся середина была бы заполнена одним словом — «буэ-буэ, буэ-буэ, буэ-буэ»…
К счастью, самолет пропеллерный, типа крылатого такси, скорее для туризма, чем для прагматичного перемещения, и в нем даже окошко в стеклянной кабине имеется. Вот из этого-то окошка я первую часть полета блевал безостановочно. Как взлетели — так я голову в окошко. Летели поначалу над городом, так что если на кого попало — я не виноват. А поскольку перед полетом я имел неосторожность хорошо покушать, то попало, наверное, на многих.
— Ужас какой, — сокрушалась Войс, глядя на мои страдания.
Летчики в передней части кабины — ноль внимания. Видимо, не первый раз такой пассажир попался.
Несмотря на то, что самолет был с пропеллерами, а не реактивный, летал он довольно шустро, так что путь из США на Аляску, оттуда в Японию, а из Японии в Прагу занял у нас два дня, с ночевкой в Японии. Главным неудобством стал голод: я еще в самом начале понял, что полет может быть вполне терпимым, но при условии, что блевать нечем.
Так что от японской кухни я отказался: будет неудобно, если я при первом же визите в эту страну облюю ее из самолета.
Потом мы летели из Японии в Прагу — тоже два дня всего.
Паспортный контроль у нас проблем не вызвал нигде: Зеродис обеспечил меня паспортом на мое же лицо, но с возрастом в восемнадцать лет. В точке назначения, то бишь в Праге, мы прошли «границу» вообще без задержек, поскольку из багажа у нас только по небольшой сумке с личными вещами и ноутбуками.
Сразу на выходе Войс сделала звонок и через минуту мы заметили идущую навстречу Стеллу.
— Надо же, кого я вижу, — сказал я. — Ты тут какими судьбами?
— Вас вот встречаю, — улыбнулась Стелла. — Отвезу вас в лабораторию, а потом в Италию. Зеродис полагает, что ты, Владислав, дальше предпочтешь по земле. Как вообще оно — летать?
— Ну, я испытываю некоторую гордость
— Два? — удивилась Войс. — Ты имеешь в виду — в Японию первый, сюда второй?
— Нет. Я совершил первый полет и последний.
Стелла заржала, затем снова стала серьезной.
— В общем, Владислав, я твоя связная на эту операцию. Ну чтоб вы внимания не привлекали. Войс же по итальянски ни гу-гу, а тебе нужна неделька-другая, чтобы выучить.
— Si, dove sarei senza un interprete… [1]
— Вау… Когда ты успел? — удивилась она. — Ты же забываешь языки за пару лет неиспользования?
— Конечно, забываю, — ухмыльнулся я, — только вот итальянский в Америке мне необходим, потому как основной источник моего дохода — мафия, а среди них полно итальянцев, неожиданно, да?
— Да уж, — вздохнула Стелла, — и правда внезапно.
Ее отец был мафиози в пятом поколении как минимум: ее прадед упоминал, что его собственный дед торговал спиртным еще во времена Аль Капоне.
Стелла приехала на машине, уже не той, что была у нее раньше, но снова на красной.
— Надеюсь, у тебя в багажнике нет автоматического дробовика, — сказал я.
— Увы. Я по Организации не скучаю, но вот возможности легально иметь большие пушки мне теперь не хватает.
Я вздохнул.
— Да уж. А теперь поскорее вези нас куда-нибудь в шашлычную или еще куда, потому что я безумно голоден!
Визит в подпольную лабораторию Мастерса прошел в штатном режиме. Доктор Мастерс взял у меня нужные ему образцы тканей, оставил ассистентку готовить из образцов что ему там нужно, а сам повел меня в инкубаторную комнату, показал фотографии и заспиртованные эмбрионы и даже попытался объяснить, в чем была причина гибели клонов на втором месяце.
— Не тратьте силы, — сказал я ему, — я смогу повторить все, что вы мне скажете, но все равно не пойму смысла слов. Науки мне понятны только в общих чертах, глубже начинается китайская грамота. Главное, чтобы вы были правы, а правы вы или нет, мы узнаем через два месяца, верно?
— Верно. У меня на этот раз особый оптимизм, потому что я не только нашел проблемный этап. В этот раз мы попытаемся клонировать девочку. У людей так, что женщины хоть и слабее мужчин, но в среднем более стойки к неблагоприятным обстоятельствам внешней среды. Если у вас так же — это повышает шансы эмбриона выжить.
Я почесал затылок.
— Не могу пролить свет на этот вопрос. У нас самки были много сильнее ваших, в частности, они не нуждались в помощи самца в плане заботы о потомстве, и обычно мы не знали наших отцов. Многие, включая и меня, проявляли заботу о живущих на соседних участках самках, но она сводилась к недопуску на ее территорию опасных хищников и «чужих», «непригодных людей». И отсюда еще не следует, что хищник или «непригодный», пробравшись на ее участок через мой, мог вздохнуть спокойно. Скорее наоборот, самое страшное для него только начиналось.