Мегрэ
Шрифт:
— Вы считаете, что вас посадил я? — настаивал Мегрэ.
Она не ответила и отвернулась.
— Кто вам сказал, что Эжен здесь? — бесцельно упорствовал Мегрэ.
Она же влюблена! Влюблена в Эжена, с которым переспала в угоду ему, Мегрэ!
— Тем хуже! — проворчал наконец комиссар. — Ступай, старушка.
Фернанда заторопилась к машине и встала около дверцы.
На тротуаре остался только Мегрэ, набивавший трубку. Она не разгоралась: он слишком плотно умял табак.
Глава 8
Пересекая
Это ужасно, — простонала она. — Я приехала нынче утром и столько набегалась, что не знаю уж, на каком я свете.
Мегрэ смотрел на свояченицу, свалившуюся на него из Эльзаса, и ему потребовалось время, чтобы привыкнуть к ней, настолько резко облик ее отличался от действующих лиц последних дней и сегодняшнего утра, в крутой атмосфере которых барахтался комиссар.
Мать Филиппа походила на г-жу Мегрэ, но в большей мере, нежели сестра, сохранила провинциальную свежесть. Была она не толстая, но пухленькая, личико розовое, волосы тщательно уложены, и все в ней излучало чистоту — черно-белый туалет, глаза, улыбка.
Свояченица привезла с собой тамошнюю атмосферу, и Мегрэ казалось, что он слышит запах дома, где стенные шкафы набиты вареньями, всяческими лакомствами и кремами, которые она так любит готовить.
— Как ты считаешь, он найдет себе место после того, что случилось?
Комиссар взял багаж свояченицы, еще более провинциальный, чем она сама.
— Переночуешь в гостинице?
— Если это не слишком дорого…
Мегрэ отвел ее в столовую, где ноги его не бывало, когда он останавливался здесь один: вид у помещения был чересчур суровый, и говорить там полагалось вполголоса.
— Как ты разыскала мой адрес?
— Сходила во Дворец правосудия и повидалась со следователем. Он не знал, что ты тоже занимаешься этим делом.
Мегрэ ничего не сказал, но гримасу скорчил. Он представил себе бесконечное нытье свояченицы: «Вы же понимаете, господин следователь. Дядя моего сына, дивизионный комиссар Мегрэ…»
— Ну, и что же он? — потерял терпение Мегрэ.
— Он дал мне адрес адвоката на улице Гренель. Я съездила и туда.
— И всюду таскала с собой багаж?
— Нет, оставила в камере хранения.
Это ужасно! Она выложила свою историю всем, с кем общалась.
— Поверишь ли? Когда фотографию поместили в газетах, Эмиль не осмелился пойти к себе на службу.
Эмиль — это ее муж, такой же близорукий, как Филипп.
— У нас ведь не как в Париже: тюрьма — это тюрьма.
Люди говорят: нет дыма без огня… А у Филиппа постель-то хоть с бельем?
Они ели сардины с кружочками свеклы, запивая все это легким красным вином из графина, и время от времени Мегрэ делал над собой усилие, чтобы стряхнуть с себя наваждение этого мирного завтрака.
— Ты знаешь Эмиля. Он очень настроен против тебя.
Считает, что это по твоей вине Филипп поступил в полицию, вместо того чтобы поискать хорошее место в банке.
Я ответила ему: чему быть, того не миновать. Кстати, у твоей жены все хорошо? Не слишком она много возится со своей живностью?
Завтрак отнял час с лишним, потому что после него потребовалось выпить кофе, а матери Филиппа захотелось точно узнать, как устроена тюрьма и как в ней обращаются с заключенными. Они вдвоем сидели в гостиной, когда явился портье и объявил, что с Мегрэ хочет говорить какой-то господин.
— Пригласите его.
Комиссар недоумевал, кто бы это мог быть, и совсем уж изумился, увидев комиссара Амадье, смущенно поздоровавшегося с г-жой Лауэр.
— Это матушка Филиппа, — представил ее Мегрэ. — Не подняться ли нам ко мне в номер?
Они молча вскарабкались по лестнице. Оказавшись в комнате, Амадье откашлялся, снял шляпу и отложил зонтик, с которым никогда не расставался.
— Я рассчитывал отыскать вас после утреннего допроса, — начал он. — Но вы ушли, никому ничего не сказав.
Мегрэ молча наблюдал за ним: он понимал, что Амадье пришел заключить мир, но у него не хватало героизма облегчить коллеге первые шаги.
— Знаете, нам попались крутые ребята. Я убедился в этом, когда свел их всех вместе.
Амадье сел и — так ему было удобней — закинул ногу на ногу.
— Послушайте, Мегрэ, я пришел сказать вам, что начинаю склоняться к вашей точке зрения. Как видите, я откровенен с вами и зла на вас не держу.
Голос, однако, звучал у него не совсем натурально, и Мегрэ почувствовал, что коллега говорит с чужих слов и пришел к нему не по своей охоте. После утренних допросов начальник полиции и комиссар, несомненно, посовещались, и начальник склонился к точке зрения Мегрэ.
— Вот я и спрашиваю вас: что будем делать? — торжественно отчеканил Амадье.
— Вот уж не знаю.
— Вам не понадобятся мои люди? — И тут же, став неожиданно словоохотлив, Амадье добавил: — Изложу вам свое мнение: я ведь многое передумал, пока допрашивал наших хватов. Известно ли вам, что в момент убийства Пепито на него уже было выдано постановление об аресте? Мы узнали, что во «Флории» хранится довольно много наркотиков. С целью не дать вывезти их я и отрядил туда инспектора, приказав ему находиться там до момента ареста, который будет произведен на рассвете. Так вот, товар исчез.