Механическая принцесса

Клэр Кассандра

Софи подумала, что она единственная знала, что иногда Тесса зовёт Уилла во сне. Она единственная знала, что тот шрам на ладони Тессы был не от случайного столкновения с каминной кочергой, а преднамеренной раной, нанесённой ей самой, чтобы хоть как-то заглушить эмоциональную боль физической, когда Уилл отказался от неё. Софи поддерживала Тессу, когда она плакала и вырывала из волос цветы оттенка глаз Уилла, и это Софи тщательно маскировала пудрой следы слёз и бессонных ночей.

Должна ли она сказать ему? Софи задумалась. Будет ли добрым делом, сказать: Да, она тоже любит его; она пыталась не любить, но она любит? Мог ли кто-то действительно хотеть услышать такое

о девушке, на которой он собирался жениться?

– Мисс Грей сильно уважает мистера Херондэйла, и она не разобьет любое сердце необдуманно, я полагаю, - сказала Софи.
– Но я бы хотела, чтобы вы не говорили так, будто ваша смерть неизбежна, мистер Карстаирс. Тем более теперь, когда миссис Бранвелл и другие надеятся найти лекарство. Я думаю, что вы проживете до старости с Мисс Грей и вы оба будете очень счастливы.

Он улыбнулся, как будто он знал нечто такое, чего она не знала.

– Что я могу вам сказать, Софи. Я знаю, что я сумеречный охотник и мы не так легко расстаемся с этой жизнью. Мы боремся до последнего. Мы пришли из мира ангелов и все же мы боимся его. Я думаю, однако, что можно встретить конец и не бояться склониться перед смертью. Смерть никогда не будет править мной.

Софи посмотрела на него с небольшим беспокойством; он звучал немного безумно.
– Мистер Карстаирс? Может мне привести Шарлотту?

– Через мгновение, но Софи... в вашем выражении лица, как раз когда я говорил...
– он наклонился вперёд.
– Это правда?

– Что правда?
– спросила она его тихо, но она знала, о чем он спрашивал и она не могла солгать Джему.

Уилл был в отвратительном настроении. Наступил рассвет туманный, влажный и страшный. Он проснулся и почувствовал тошноту в желудке, и только едва смог проглотить резиновые яйца и холодный бекон, которые жена хозяина накрыла ему в душной гостиной; каждая часть его тела гудела вернуться на дорогу и продолжить свой путь.

Приступы дождя оставили его, дрожащим в одежде, несмотря на либеральное использование рун тепла, и Балдиосу не нравилась грязь, засасывающая его копыта, когда они пытались прибавить скорости на дороге, Уилл угрюмо размышлял, как это возможно, что туман, фактически может собираться на внутренней стороне одежды..

Он, по крайней мере, добрался до Нортгемптоншира, это было уже кое-что, но он с трудом преодолел двадцать миль и категорически отказался остановиться, несмотря на то, что Балдиос смотрел на него с мольбой, после того, как они прошли через Towcester, как бы умоляя о теплом месте в конюшне и овсе, и Уилл почти склонялся к тому, чтобы отдать ему это. Чувство безнадежности вторглось в его кости, как холод и неотвратимо как дождь. О чем он думает, что он делает? Неужели он действительно думал найти Тессу таким образом? Был ли он дураком?

Сейчас они тоже проходили через неприятную местность, где грязь сделала скалистые тропы коварными. Большая скалистая стена выросла на одной стороне дороги, закрывая небо. С другой стороны пути, дорога резко падала в ущелье, полное острых камней.

Далекие воды мутного потока слабо поблескивали на дне ущелья. Уилл держал голову Балдиоса и потянул подальше от склона , но конь все еще казался пугливым и застенчивым от падения. Собственная голова Уилла была опущена, прячась под воротником от холодного дождя; это была всего лишь случайность, что взглянув на мгновение в сторону, он мельком увидел ярко-зеленый и золотой среди камней на краю дороги.

Он остановил Балдиоса в одно мгновение и спустился с коня так быстро, что он едва не поскользнулся в грязи. Дождь пошел сильнее ,

когда он приблизился и опустился на колени, чтобы рассмотреть золотую цепь, которая оказалась около острого выступа скалы. Он осторожно поднял ее. Это был нефритовый кулон, круглый, с символами, отпечатанными на обратной стороне. Он достаточно хорошо знал, что они означают.

Когда два человека как один в глубине их сердец, они разбивают даже мощь железа или бронзы.

Свадебный подарок Джема Тессе. Рука Уилла сжала цепочку. Он не забыл, как столкнулся с ней на лестнице... цепь нефритового кулона висела на её шее, подмигивая ему, как жестокое напоминание о Джеме. как она сказала, вы не можете разделить своё сердце, и всё же...

– Тесса!
– он внезапно выкрикнул, его голос отзывался эхом от скал.
– Тесса!

С минуту он стоял, дрожа, в стороне от дороги. Он не знал, чего он ожидал - ответа? Едва ли это могло быть, как если бы она могла быть здесь, скрываясь за редкими скалами. Там была только тишина, звук ветра и дождя. Однако он знал без тени сомнения, что это было ожерелье Тессы. Может быть, она сорвала его со своего горла, и выбросила его в окно кареты, чтобы отметить этот путь для него, как след из хлебных крошек Гензель и Гретель. Это было тем, что сделала бы книжная героиня, и поэтому тем, что сделала бы его Тесса. Может быть, еще будут и другие маркеры, если он продолжит свой путь. Впервые надежда растеклась по его венам.

С новой решимостью он шагнул к Балдиосу и вскарабкался в седло. Он не собирался медлить, они должны быть в Стаффордшире к вечеру. Он повернул голову коня назад, в сторону дороги, и сунул кулон в карман, где выгравированные слова любви и преданности, казалось, горели, словно клеймо.

Шарлотта никогда не чувствовала себя такой усталой. Будущий ребенок истощил ее больше, чем она подумала сначала, она не спала всю ночь и бегала весь день. На ее платье были пятна из склепа Генри, и ноги болели от ходьбы вверх и вниз по ступенькам и по стремянке в библиотеке. Тем не менее, когда она открыла дверь в спальню Джема и увидела, что он не только проснулся, но сидел и разговаривал с Софи, она забыла про усталость и почувствовала, как ее лицо озаряется беспомощная улыбкой облегчения.
– Джеймс!
– воскликнула она.
– Я удивлена - то есть, я рада, что ты проснулся.

Софи, которая выглядела странно покрасневшей, поднялась на ноги.

– Мне следует выйти, миссис Бранвелл?

– О, да, пожалуйста, Софи. Бриджит в одном из ее настроений; она говорит, что не может найти взрыва Мэри, и я не имею ни малейшего представления, о чем она говорит.

Софи почти улыбнулась - она бы улыбнулась, если бы ее сердце не колотилось со знанием того, что она могла сделать что-то очень страшное. “Пароварка”, - сказала она. “Я найду ее для нее”. Она направилась к двери, остановилась и бросила странный взгляд через плечо на Джема, который откинулся спиной на подушки, он выглядел очень бледным, но спокойным. Прежде чем Шарлотта успела что-либо ответить, Софи исчезла, и Джем поманил Шарлотту к себе с усталой улыбкой.

– Шарлотта, если ты не очень возражаешь - ты бы не могла принести мне мою скрипку?

– Разумеется. Шарлотта подошла к столу у окна, где хранилась скрипка в квадратной коробке из розового дерева с ее смычком и маленькой круглой коробкой с канифолью. Она подняла скрипку и принесла ее на кровать, где Джем осторожно взял ее из ее рук, и она с благодарностью опустилась в кресло рядом с ним.
– О, - сказала она мгновение спустя.
– Мне очень жаль. Я забыла смычок. Ты хочешь сыграть?”