Механический Зверь. Часть 3. Невидимый Странник
Шрифт:
— А я второй по силе молодой маг континента, — парировал парень.
— Ну ладно, мальчик, давай посмотрим, на что ты способен…
Недооценивать противника Савойн даже не думал, даже если Лаз переоценивает себя, его возможности в любом случае выходят за любые рамки здравого смысла. Так что уже через секунду тело старика покрыла густая серая дымка. Трансформации были нужны не только для превращения в Зверей, с их помощью маг мог укрепить свое тело, ускорить сознание, повысить скорость создания заклинаний, укрепить энергосистему… и пусть внешне ректор почти не изменился, разве что немного помолодел и стал чуть шире в плечах, его возможности
Его превращение завершилось лишь на доли секунды позже чем у Савойна. И вот на этот раз изменения были колоссальные. Из чернильно-черного с алыми проблесками тумана вынырнуло истинное порождение ночных кошмаров. Лаз и так был высок, но теперь возвышался над ректором почти на две головы, кожа стала темно-серой, на плечах, локтях, груди и коленях покрытой мелкими чешуйками, пальцы украшали когти, длине и остроте которой позавидовал бы любой тигр, в страшной пасти, уже не метафорически, а на самом деле распахнутой от уха до уха, красовались два ряда акульих зубов, между которыми извивался раздвоенный змеиный язык, а в полностью черных глазах не отражалось ничего, кроме жажды битвы. Савойн замер, даже в нем, видевшем не одну сотню трансформаций, эта форма вызывала инстинктивный страх. А в следующую секунду она просто пропала.
— Не отвлекайтесь, господин ректор. — Рычащий, не имеющий ничего общего с человеческим голос раздался у Савойна прямо за спиной. — Я же сказал: будьте серьезнее. Вы уже могли бы быть мертвы, — лопатки старика коснулся острый, словно наточенный кинжал, коготь.
А через мгновение двухметровый монстр уже летел прочь вперед спиной, сметенный мощнейшим воздушным ударом. Вот только было похоже, что это мало что изменило. Перекувырнувшись прямо перед ударом о ствол мощного дерева, Лаз погасил импульс усилием ног, оставив на коре два отпечатка ступней, и, оттолкнувшись, с очередным сальто, невредимым приземлился в снег.
— И вы мертвы уже второй раз, — Спокойно констатировал он, показывая за спину развернувшегося к нему Савойна.
Тот резко дернулся, чтобы обнаружить в десятке сантиметров у своего лица широкое и короткое лезвие, выдвинувшееся из футляра, который сейчас парил в воздухе ровно на уровне его головы. Вот только ректор, несмотря на все свои навыки, не ощутил ни единого намека на примененный Лазом телекинез.
— Как ты это сделал?
— В настоящем бою вы тоже это спрашиваете? — Ответил монстр вопросом на вопрос. У каждого свои секреты, господин ректор. Я не против их раскрыть, но тогда это будет одним из пунктов моего погашения долга Кристории.
— А сколько всего таких пунктов?
— Пусть будет три, — вид ухмыляющейся акульей пасти был однозначно крайне пугающим. — За меня, мою семью и моих друзей. Три желания, считайте что я джин.
— Кто? — Савойн не понял последнего употребленного Лазом слова.
— А, точно… не важно. У вас, а вернее у Гатиса, есть три желания. Но я все-таки предлагаю продолжить. Согласны?
— Согласен, — старик кивнул. — И кстати, ты тоже мертв. — Ствол дерева в нескольких сантиметрах от головы чудища пробил ярко-белый сгусток. — Сверхгорячее пламя. Не стоило пропускать занятия.
Отрывистый рокот разнесся над лесной опушкой, так монстр смеялся.
— Туше, господин ректор, туше. Ладно, давайте прекратим дурачиться.
Футляр, сорвавшись с места, рванул прямо к Лазу, прямо в воздухе изменяя свою форму, превращаясь в нечто напоминающее
Не говоря больше ни слова, ректор закрутил вокруг себя вихрь энергии, разметывая снег и создавая завесу, скрывающую его от взгляда и магического восприятия врага. Да, именно врага, относиться к Лазу иначе сейчас было по-настоящему опасно. Сам же Савойн взмыл в воздух, поднявшись над верхушками деревьев на несколько десятков метров, ему, как истинно стихийному магу, было не выгодно оставаться на земле, это была территория Зверей.
Вот только не все было так просто. И Савойн успел увернуться лишь за долю секунды до удара, пропустив вооруженную, казалось, лишь ставшими острее когтями лапу в сантиметрах от своего тела. Они снова замерли друг напротив друга, теперь уже в воздухе. Вот только если ректор висел в пространстве, поддерживаемый ветром, то закованный в сталь Зверь в прямом смысле стоял на воздухе. А затем бой закрутился с новой силой.
Траектория Савойна напоминала движения конькобежцев: плавные повороты, постепенные ускорения и торможения, изящные пируэты. Лаз же был похож на резиновый мячик, со всей силы запущенный в стену комнаты: испробованные еще на турнире платформы из телекинеза сейчас использовались с не в пример большим мастерством, он в прямом отталкивался от воздуха, двигаясь рывками, складывающимися в неравномерные зигзаги. На прямой маг даже не пытался с ним тягаться, одним-единственным толчком Зверь ускорял свое тело до умопомрачительных скоростей, так что оставалось лишь постоянно уклоняться, вихляя из стороны в сторону.
В результате бой походил на игру в кошки-мышки, однако это была лишь небольшая его часть. Ночное небо над лесом раскрашивали десятки вспышек самых разных заклинаний, Савойн пытался подобрать оптимальный способ противостояния противнику, вот только все было бесполезно. Простую магию Лаз в прямом смысле не замечал, фаэрболы, ветряные лезвия, водяные резаки и тому подобные чары просто разбивались о его доспех, даже не замедляя Зверя. От чего-то более мощного, но небольшого радиуса действия, вроде примененного до этого выстрела сгустком сверхгорячего огня, монстр отмахивался, словно от надоедливых мух, его ладони, похоже, имели куда большее чем остальное тело сопротивление магии. И только магия широкого радиуса действия была хоть немного эффективна, Лазу приходилось либо уклоняться, либо создавать магические щиты, неизбежно теряя в дистанции.
Однако даже так, Савойн уже не раз и не два уворачивался от ударов Зверя буквально на сантиметры, а парочка самых удачных даже достигла цели и костюм ректора медленно, но все же пропитывался кровью из неглубоких порезов. И при этом ни тот, ни другой, еще не использовали ни одного из своих козырей.
Первым не выдержал Лаз. Придуманная все на том же турнире воздушная пушка за прошедшие два года была выведена на совершенно новый уровень. И не ожидавший ничего подобного Савойн не успел подготовиться.