Мекленбургская принцесса
Шрифт:
– Там же датчане!
– Покуда между нами войны нет, – невозмутимо ответил Рюмин.
– Но разве Юленшерна напал на твой корабль не по наущению короля Кристиана?
– Да его разве надо было подзуживать? Пират он и есть пират!
– Может, всё же, расскажешь мне, что случилось?
– Прости, Кароль, но обо всём я поведаю только государю. А уж он пусть решает.
Через несколько часов «Корона» приблизилась к неведомому берегу настолько, что его можно было разглядеть в подробностях и невооруженным глазом.
– Точно Эзель, – вздохнул Клим, – бывал я здесь в прежние времена.
– А по мне, все эти берега одинаковы! – поморщился померанец. – Скорее бы уже ступить на твердую землю.
– Это уже не от нас зависит, – философски заметил посол.
– А от кого?
– Да вон, – снова махнул рукой Рюмин и указал приятелю на две небольшие галеры, идущие им навстречу на веслах.
– Как ты их заметил?
– Походи с моё в море и не тому научишься.
– Что будем делать? – снова обратился к шкиперу фон Гершов.
– Не потрепай нас шторм, – пожал тот плечами, – я бы добавил парусов и постарался бы разминуться. Но у нас треснула фок-мачта, а на бизани не хватает стеньги, так что в случае чего, но всё равно не уйти.
– Вы думаете это пираты?
– В этих водах все немножко пираты.
– Проклятье! – чертыхнулся померанец. – Пойду поднимать свое воинство, а то они совсем раскисли без дела.
– Самое время, господин барон!
Неизвестные галеры и впрямь заинтересовались встреченным ими судном и, разделившись, пошли прямо на него, как будто рассчитывая зайти с двух сторон. Всё это ещё больше не понравилось бдительному фон Гершову, так что когда они подошли достаточно близко, на палубе уж толпились снаряженные для боя солдаты, а у пушек стояли с зажжёнными фитилями канониры. Но первый выстрел был дан все же с галер. Небольшая пушечка на носу одной из них ловко послала ядро поперёк курса «Короны» приказывая остановиться.
– Это пираты? – раздался совсем рядом с Каролем возбужденный детский голос.
– Вполне вероятно, Ваше Высочество, – обернулся он к своему подопечному и встретился с горящим взглядом юного принца. – Поэтому, вам лучше спуститься к себе!
– Вот ещё! – возмутился Карл Густав. – Моя сестра уже сражалась с пиратами, так чем я хуже?
– Для розог – без разницы! – ухмыльнулся Рюмин, воспользовавшись тем, что мальчик не силен в русском языке.
– Вы что-то сказали? – прищурился наследник, почуявший в его словах подвох.
– Я говорю, – перешел на немецкий Клим, – что может ещё и обойдется без драки. Пираты они на большие корабли не больно-то нападают, а уж предупреждать о чём-то за ними и вовсе не водится. А где ваш слуга?
– Петер плохо перенес шторм и всё ещё лежит, – поморщился принц. – Он уже всю каюту заблевал, так что я туда точно не спущусь!
– Тогда держитесь рядом.
– Вы можете просигналить на эти галеры и спросить, что им нужно? – обратился к шкиперу фон Гершов.
– Они уже сигналят нам, – хмуро отозвался тот.
– И что именно?
– Вы не поверите, но они спрашивают, по какому праву мы подняли мекленбургский флаг?
– И что это значит?
– Я не знаю, но они подняли такой же!
– Час от часу не легче, а сейчас что?
– Требуют разрешить досмотр… Ваша Милость, это наверняка пираты, только посмотрите на их заросшие бородами рожи!
– Нет, это совсем уж никуда не годится! Я сейчас велю открыть огонь по этим нахалам…
– Не кипятись, Кароль, – снова подал голос Рюмин.
– Ты о чём?
– А вон, погляди, кто на носу стоит!
– Дайне мутер!
Через четверть часа одна из галер подошла к «Короне» вплотную и на палубу галиота поднялись два человека. Один был высок ростом, но при этом строен и не лишен изящества, тогда как его спутник, при не меньшем росте, строением более всего напоминал медведя. Одеты они оба были в камзолы из крепкой кожи, перетянутые ремнями и высокие сапоги, а на боку и у того и другого висели шпаги.
– Смирно! – скомандовал фон Гершов своим людям, взмахнув шпагой, но торжественной встречи не получилось, потому что поднявшийся на борт человек бросился его обнимать.
– Здорово, чёртушка! Я уж не чаял и увидеться…
– Я тоже рад встречи с Вашим Величеством, мой кайзер!
– А это что же, Клим? Живой!
– Чего мне сделается, – ухмыльнулся Рюмин.
– Где тебя нелёгкая носила?
– Долго рассказывать, государь.
– А что за малец?
– Али не признал? – вопросом на вопрос ответил довольный посол.
Лицо русского царя, а это был он, неуловимо изменилось. Опустившись на одно колено, Иван Федорович пристально взглянул в глаза своему сыну, которого видел второй раз в жизни, пытаясь найти хоть какие-то знакомые черты. Но тогда он был совсем маленьким, прятался от отца на руках у матери и дичился, а сейчас…
– Карлушка? – хрипло спросил тот.
Принц тоже во все глаза смотрел на непонятно откуда взявшегося человека и не знал что делать. На всех картинах, какие ему довелось видеть, герцога Иоганна Альбрехта изображали или в доспехах или в богатом платье, обильно украшенном кружевами, золотым шитьем, и драгоценными камнями. Длинные волосы всегда были красиво уложены, а позы полны величия. А тут перед ним стоял простой офицер в потертом камзоле. Щеки его, по крайней мере, три дня не видели бритвы, а волосы, вовсе не такие длинные, как на картинах, были спутаны ветром. А ещё от него пахло дымом костров, пороховой гарью и отчего-то рыбой. Но вот взгляд… Взгляд был человека привыкшего повелевать и знающего, что никто не посмеет ослушаться его приказа. Карл Густав знал этот взгляд. Так смотрел на других его дядя – король Густав Адольф. Так смотрела на слуг его мать – герцогиня Катарина.
– Отец? – закусив губу, спросил он.
– Да, малыш!
Не успел он ответить, как мальчик бросился к нему и повис на шее. А тот, обхватив тщедушное тельце руками, держал его и растерянно улыбался.
– Ну, угодил Лёлик, слов нет, как угодил! – счастливо засмеялся царь и, обернувшись к фон Гершову, сказал: – Проси чего хочешь, дружище, я теперь на веки твой должник!
– Это еще не всё, – с легкой улыбкой отвечал померанец. – С нами еще и принцесса Евгения, а так же благородная мать ваших детей – герцогиня Катарина. Или теперь уместнее называть её царицей Катариной?