Мекленбургский дьявол
Шрифт:
Это сегодня такая благодать, а вчера еще вовсю бушевал шторм, и нас кидало слева-направо и справа-налево так, что казалось, уже и не выберемся. Черноморские штормы это я вам скажу, не конфета. Бывалые греки-мореходы, правда, утверждают, что это так, средней силы буря на наши головы свалилась. Мол, бывало и хуже. Может, оно и так, но мне лично от этого не легче.
Ладно, это все в прошлом. Сейчас на небе лишь редкие облачка, солнце, хоть и рано еще, уже шпарит так, что только в путь. Умеренный ветерок, как раз галфвинд, оптимальный для нашего флота, несет нас по волнам.
— Вижу
Только сел пообедать и тут на тебе. Я, как почти раненый в одно место джигит, спешить и подскакивать не могу. Так что просто сижу и жду доклада. На самом деле ранение у меня пониже того что ниже спины — в ногу. Но это так, заметки на полях. Торопливо, чуть не давясь, допиваю очередную опротивевшую мне порцию куриного бульона и вытираю салфеткой губы.
— Государь, — без стука, реверансов и предупреждений широко распахнув дверь в адмиральскую каюту, вломился Петерсон. — Справа по курсу замечен флот неприятеля. Несколько десятков вымпелов.
— Обидно. Идти ведь осталось всего ничего. Какие-то пятьдесят миль до берега. Нам с такой армадой не совладать. Так что драться точно не станем. Каким курсом они идут?
— На север, прямиком к Кафе. Они западнее, мы немного восточнее движемся в одном направлении по сходящимся курсам.
— То есть нам надо или уклоняться дальше на восток — к Керчи или постараться обойти их в скорости хода.
— «Святая Елена» сможет уйти, а вот галеры вряд ли.
— Предлагаешь бросить всех и удрать? Нет, Ян, так не пойдет. — Я задумчиво принялся барабанить по столу пальцами. — Неужели турки успели собраться с силами в такой малый срок? А вдруг это Панин?
— Флаги пока не разглядеть, — покачал головой Петерсон, — но у нашего друга не было ни одного галеаса, а в этом отряде их два. Вон видите, две громадины в средине строя?
— Твою мать! — выругался я, рассмотрев, наконец, состав вражеской эскадры
— Распорядись, флагман пойдет замыкающим, будем прикрывать остальные корабли. Мы им покажем бриг Меркурий…
— Мой конунг, это очень опасно.
— К черту. В море все равны. Кликни охрану, пусть меня вытащат на шканцы.
Рана заживает, но доктор категорически запретил ее тревожить. Вот и передвигаюсь по кораблю как индийский раджа на паланкине, точнее, прямо на своем кресле, к которому корабельный плотник приделал ручки как у носилок и удобную подставку для ног.
— Они с нами потихоньку сближаются.
— Четыре румба право руля. Держим дистанцию, ветер не теряем!
Навел свою подзорную трубу, в надежде что-то рассмотреть, но пока тщетно.
— Ваше величество, они не меняют курс, но один малый парусник пошел прямо к нам и быстро.
— Хотят пообщаться? Что ж, я не против. Поговорить всегда можно.
Пока неприятельская фелюга догоняла наш строй, мы успели занять свои места и зарядить орудия. Некоторые истово молились, другие удовольствовались тем, что перекрестились кто щепотью, а кто и двумя перстами, третьи, вроде меня, с постными рожами лишь
— Государь, — с необычной для него горячностью заговорил он. — Мне знакомо это судно. Оно и числа тех, что пошли с господином Паниным!
— Вижу, — коротко отозвался я, облегченно вздохнув про себя.
На самом деле, отличить одну фелюгу от другой я бы вряд ли сумел. Уж больно много их было в Кафе. Но на корме этой торчала знакомая фигура Мишки Татаринова.
— Эге-гей! — дурашливо заорал он, размахивая зажатой в кулаке шапкой. — Не стреляйте!
— Откуда вы взялись? — прокричал им в рупор Петерсон.
— Из Синопа возвращаемся, с большой добычей!
— Твою ж мать, — снова выругался я. — Все с прибытком вернулись, один я, голый и босой, да еще и раненый…
Самой большой радостью лично для меня стало то, что сыскалась одна из пропавших галер, ее вынесло к эскадре Панина еще раньше нас. Глядишь, и вторая найдется. Вот тогда будет праздник! Сам Федор первым делом прибыл на борт «Святой Елены» и, не скрывая гордости, отчитался обо всех своих достижениях.
У меня лично возник только один вопрос, чем его награждать, может, в цари произвести? Остановился на варианте сделать командующим Черноморским и Азовским флотом с подчинением ему в подчинение крепостей Керчь, Тамань и порта Таганрог. Вот пусть теперь попрыгает, а мы посмотрим на его старания. И с «трофейными» греками-кораблестроителями пусть сам и разбирается, а то, видишь ли, привез подарочек…
— Вот мне скажи, Федя, на кой ты приковал к веслам и притащил мне больше двух тысяч турок?
— Государь, так ведь бусурман можно на наших обменять. — Бесхитростно улыбаясь, ответил Панин. — А пока пусть крепости и дома нам строят. Припасов съестных я немало взял в Синопе. А надо, так еще сходим, наберем.
— Ну, ты и нахал.
— А кто нам помеха, ваше величество? Пленные говорят, не осталось у турок кораблей почти. Всю силу мы им побили. И при Азове, и при Варне, и в Кафе чуток прихватили, ну и в Синопе повезло. Опять же, мы им верфь и арсенал спалили дочиста. А все припасы, что для ремонта и строительства кораблей с собой забрали. Даже бревен и досок прихватили порядком. А уж про пушки, парусину, канаты и прочее вовсе говорить нечего. Каторги может они и сумеют наклепать, да проку от того? Без галеасов им противу нас не сдюжить. Оно конечно, к следующему лету османы всяко расстараются и флот соберут. Так и мы сидеть не станем.
— Это ты верно заметил. Надо флот к новой войне готовить! — Задумался я. Федор, видя перемену в моем настроении, тактично замолчал.
Что нам показала битва у Варны? А ничего хорошего. Одними грифонами жив не будешь, нужны пушки дальнобойные. И корабельные, и крепостные. Да и галеасы — так, промежуточный вариант! Надо настоящий парусный флот создавать. Фрегаты, линкоры. И команды готовить надлежащим образом. Обучать и артиллеристов, и марсовых, и морскую пехоту. А главное, офицеров и капитанов!