Мексиканская невеста
Шрифт:
Солнце склонилось за горизонт. Друзья устроились под навесом рядом с лошадьми, решив не смыкать глаз.
Ночь, однако, прошла спокойно. Наутро молодые люди оседлали коней. Те чувствовали себя значительно лучше, но были еще очень слабы.
Холодно простившись с обитателями дома, наши герои отправились в путь пешком, ведя лошадей под уздцы.
Теперь незнакомцы опережали Жана и Джо на тридцать часов пути. Молодые люди между тем быстро нашли их следы и под палящим солнцем прошли не менее сорока километров.
Ужасно страдая от голода и жажды, лошади тащились с трудом. Понимая, что им от этого будет только плохо, Жан решил пока не кормить и не поить бедных
— Наконец-то! Вот и кактусы! — радостно воскликнул молодой человек.
Друзья остановились перед этими необычными островками зелени, время от времени встречающимися в мексиканских пустынях.
Экзотические [106] оазисы с удивительной растительностью состоят в основном из гигантских алоэ, столетника, смоковницы, кактуса и молочая. Среди последних встречаются мясистые многолетники, совершенно лишенные колючек. Не случайно их называют пустынным кормом. Дикие и домашние животные с удовольствием его поедают. Именно при виде этого растения так обрадовался Жан. Оставалось только расчистить путь.
106
Экзотический — здесь: причудливый, диковинный.
— Ну что, начали?
— Конечно, браток! — подхватил Джо.
И оба принялись рубить колючие листья и ветки, затрудняющие лошадям доступ к вожделенному лакомству. А умные животные, быстро смекнув, в чем дело, медленно, вслед за хозяевами, двигались вперед, время от времени издавая нетерпеливое ржание.
Наконец место было расчищено. Отпущенные на волю Боб и мустанг с аппетитом захрустели сочными многолетниками.
— Этим молочаем можно одновременно утолить и голод и жажду, — заметил Джо.
— К тому же он послужит великолепной внутренней припаркой, — добавил Жан.
— Снимет боли в желудке.
— В конце концов вернет нашим лошадям прежнюю силу и выносливость.
— Естественно, мы продолжим погоню, да, браток?
— Обязательно! Я должен во что бы то ни стало догнать и схватить негодяя, подслушавшего рассказ мамиты и пытавшегося убить меня, когда я его обнаружил. Сдается мне, что этому мерзавцу известен секрет запрятанных сокровищ, которые стоили жизни моему отцу.
ГЛАВА 6
Ночь в пустыне. — Воспоминание об отсутствующей. — Следы исчезли. — Мистика [107] . — Джо не верит в сверхъестественную силу. — Индейцы. — Радость от встречи. — Отклоненное предложение. — Отъезд. — Трудности. — Дикий индюк. — На серой скале. —Монограмма [108] .
Пока животные продолжали объедаться нежной живительной мякотью, молодые люди приготовили себе простой походный ужин: несколько дюжин ягод кактуса, небольшой кусок сухого и твердого, как кожа, тазаго и на десерт по сигарете.
107
Мистика — вера в сверхъестественное, небывалое, в чудеса.
108
Монограмма — художественное сплетение начальных букв имени и фамилии.
Поев, Жан и Джо растянулись
Насытившись, лошади, словно верные псы, улеглись возле хозяев.
Наступила ночь, и на темном небосводе засверкали звезды. А там — незаметно рассвело. Огромный красный диск солнца внезапно появился над горизонтом, Боб и мустанг не спеша поднялись. Они потянулись, потерлись друг о друга и затем опять направились к понравившемуся им молочаю.
Бодро вскочив на ноги, Джо говорил и говорил не умолкая.
Напротив, Жан сохранял озабоченное выражение лица, отвечал большей частью односложно. Поглощенный своими мыслями, он задумчиво смотрел на медленно поднимающийся кверху сигаретный дым. Перед его взором возник тонкий и нежный профиль Хуаны, ее большие, красивые глаза с мягким и одновременно гордым выражением. Казалось, он слышит чарующую мелодию ее голоса.
«Увы! Огромная пропасть разделяет нас!» — подумал молодой человек.
Видя, что Жану не до него, Джо один отправился к колючим зарослям. С помощью мачете метис расчистил себе дорогу, намереваясь набрать для завтрака кактусовых ягод.
Оставшись один, Жан глубоко вздохнул и поднес руку к внутреннему карману шерстяной рубашки. Пальцы сжали небольшой кожаный конвертик. В нем хранился цветок, брошенный Хуаной, когда, потрясенный, вне себя от гнева и позора, он бежал из ее дома.
Это была красивая камелия [109] с тонким и опьяняющим запахом. В ней были хороши даже листья — перламутровые и цвета слоновой кости. Сейчас, правда, цветок поблек, но сохранил нежный и хмельной аромат. Хуана! Запах цветка словно перенес ковбоя к ней, и вся кровь бросилась молодому человеку в голову…
109
Камелия — род вечнозеленых деревьев и кустарников с цветками различной красивой окраски. Листья используются в медицине.
Взор его голубых, со стальным отливом, глаз затуманился, приобретя непривычно нежное выражение. Губы непроизвольно что-то прошептали и затем страстно приникли к драгоценной реликвии [110] .
С трудом сдерживая себя, Жан глухо пробормотал:
— О Хуана!.. Дорогая Хуана! Да, огромная пропасть разделяет нас! Но она исчезнет, и ничто меня не остановит.
Радостный крик вернул его к действительности. Это появился Джо, неся полный мешок ягод.
— Браток! А вот и завтрак! Лошади уже готовы! Быстро поедим, и в путь! Мы и так намного отстали.
110
Реликвии — дорогие по воспоминаниям вещи, особо чтимые (например, оставшиеся после известных, уважаемых людей, родственников и т. п.).
В течение десяти минут наши герои позавтракали и подготовили к дороге коней. Глядя, как животные яростно кусали удила, трясли головами и прыгали с резвостью кроликов, трудно было представить, что еще позавчера они были чуть живы. Теперь же, судя по всему, четвероногие чувствовали себя великолепно. Отпечатки следов преследуемых прекрасно сохранились, и молодые люди беспрепятственно двинулись вперед. Поскольку следы все время вели на восток, Железный Жан заключил: если они не свернут на север, то обязательно выйдут на Тлалмалилу.