Мелания
Шрифт:
Наверно, он позабыл половину вещей Мэлли, но это не важно, он должен уйти отсюда до того, как Йен скажет что-нибудь, так что Микки просто спешит к двери и уходит.
Он проходит не меньше половины пути до их дома, дрожа от холода и растирая глаза, чувствуя, как Мэлли сопит ему в шею, когда, наконец, понимает, что может снова дышать.
========== Часть 13 ==========
Микки возвращается с работы с Мэлли на руках, когда заворачивает за угол и сталкивается нос к носу с Йеном.
Они оба вздрагивают, напряженные и готовые дать отпор раньше, чем понимают, что произошло, затем расслабляются,
– Привет, – говорит Йен, пытаясь улыбнуться.
Микки кивает в ответ.
– Привет.
Наступает момент неловкой тишины, когда у Микки только одно желание, и это желание – поцеловать Йена, но он знает, что это тупое, глупое желание. Тогда Йен тоже кивает и продолжает свой путь.
Микки снова начинает двигаться, только когда Мэлли становится скучно стоять на месте и она начинает дергать его за волосы.
***
Прямо за углом от дома, где живет Микки, расположена дерьмовая кофейня. Иногда, когда он не работает и не в настроении навещать Мэнди, но все-таки хочет выйти из дома, Микки приходит сюда. Мэлли сидит на одном из потрепанных высоких детских стульчиков и разрывает на кусочки крендель, лопочет счастливо па па на каждый кусочек, а он пьет черный кофе, смеется над ней и смотрит на людей, проходящих мимо. Это весело. Однажды они сидят там, как обычно, и Йен входит внутрь, подходит к прилавку, покупает себе напиток, разворачивается – и застывает, когда видит Микки и Мэлли. У него черный кофе, как и у Микки.
От Йена у Микки остались шрамы. Не в эмоциональном девчачьем смысле, хотя и такие у него есть, он не будет спорить. Настоящие шрамы – с тех времен, когда они дрались, и с тех времен, когда они трахались, а также с тех времен, когда они делали вещи, которые казались странной смесью первых двух. У него есть маленькая белая черточка за ухом, рваный шрам на груди и полумесяц на бедре. Йен всегда будет частью его. Не важно, блядь, что…
– Привет, чел, ты можешь присоединиться, если ты хочешь, – говорит Микки. Йен, улыбаясь, садится рядом.
***
Микки расположился на полу в гостиной Мэнди, ждет, когда она наконец-то закончит переодеваться и они смогут пойти в парк, читает Мэлли одну из сраных цветных книжек, что Мэнди скупает на гаражных распродажах. Он как раз начинает говорить тоненьким голоском за вредного кота, когда Йен выходит из душа. На нем нет ничего кроме боксеров. Он замирает, когда видит Микки, но только на мгновение, потом продолжает идти на кухню; и Микки не смотрит, не смотрит, не смотрит, не смотрит и не думает о том, что тело Йена еще более нереальное чертово совершенство, чем это было два года назад, и он не думает обо всех тех разах, когда он вылизывал родимое пятно на бедре Йена, и он не думает о побледневших веснушках, которые покрывают плечи Йена и о том, что он помнит время, когда они были гораздо ярче. Йен подходит к холодильнику, отхлебывает немного сока из пакета и идет назад в свою комнату, не сказав ни слова.
Микки даже не замечает, что замолк на середине фразы, пока Мэлли не ударяет его по колену ложкой.
***
– Светлое пиво, ты пьешь чертово светлое пиво, я, блядь, знать тебя больше не
– Может быть, если бы ты не истерил, как трехлетка, и просто попробовал, тебе бы понравилось, засранец!
– Если я когда-нибудь буду пить светлое пиво, просто возьми и застрели меня, потому что я однозначно потерял мои чертовы яйца!
– Если ты продолжишь вести себя как маленькая ебаная сучка, я пристрелю тебя прямо сейчас…
***
Он в аптеке, покупает детскую присыпку, а Йен у прилавка забирает рецепт, они замечают друг друга одновременно. Йен застывает, маленькая оранжевая бутылочка зажата у него в кулаке. Микки смотрит на Йена и на эту хрень, на маленькие кругляшки, которые так влияют на мозг Йена, что у него даже не дрожит рука, в которой он их сжимает.
– Привет, чел, – говорит Микки в конце концов.
Йен улыбается и выглядит благодарным, и этого достаточно, чтобы выбить почву из-под ног у Микки.
– Привет, – отвечает Йен, убирает в карман таблетки и уходит.
Он хлопает Микки по плечу, проходя мимо. Его рука задерживается чуть дольше, чем нужно.
***
Это просто чертовы гонки, но Йен так серьезно к этому относится, что Микки решает выиграть во что бы то ни стало. Он был в аутсайдерах, когда Мэнди схватила проходящего мимо Йена и потребовала сыграть за нее, пока она принимает душ. Микки доволен, потому что это дало ему шанс взять реванш, а заодно и стереть выражение превосходства с физиономии Йена, и на самом деле, им просто хорошо, каждому.
Они на последнем круге, и он уже практически обогнал Йена, когда Мэлли, которая до этого спокойно играла у него в ногах, решает проявить свой дерьмовый характер. Она хватается за провод и вырывает джойстик у него из рук. Его машина виляет в сторону и взрывается от удара о стенку. Йен вскидывает руки и ликует от радости; Микки смотрит на него.
– Ты подговорил ее сделать это.
***
– Что за дерьмо так воняет? – спрашивает Йен, выходя из своей спальни. Мэнди уже давно сбежала и попросила Микки позвать ее, когда все будет в порядке, так что Микки один в ее гостиной, Мэлли хохочет и сосет кулачки, лежа на клеенке, которую Микки с некоторых пор носит с собой повсюду.
– Какашки атакуют, – отвечает Микки, как ни в чем не бывало, выкидывая обосранный памперс в пластиковый пакет. – Она обделалась по уши, я собираюсь переодевать ее. Думаю, мы идем на рекорд.
Мэлли хохочет. Йен зажимает нос, с любопытством заглядывая Микки через плечо.
– О боже, как ты можешь даже смотреть на это, – говорит Йен, отпрыгивая и закрывая одновременно глаза и нос, стеная в ужасе. – По ходу, ты крутой парень, куда мне до тебя!
Микки просто фыркает и берет следующую влажную салфетку.
***
Как-то вечером, когда они едят пиццу, сидя перед телевизором Йена, и тот щекочет Мэлли, до Микки доходит.
Они с Йеном друзья.
========== Часть 14 ==========
Он не просит Мэнди посидеть с ребенком.
Он продолжает это повторять. Снова и снова, пока она носится по квартире, набивая свою сумку игрушками Мэлли, ее едой, ее памперсами и сменой ее одежды. Он не просит Мэнди посидеть с ребенком.
Но по какой-то чертовой причине, она все равно делает это.