Мельничиха из Тихого Омута
Шрифт:
– Ах ты, незадача какая!
– заголосил Римсби.
– Я тебе хвост откручу, осёл упрямый! Ты как посмела покуситься на господина Кроу? Ваша честь, это она не от большого ума...
Я не стала наблюдать за этой милой сценкой. Может, Римсби и правда был другом покойного мужа Эдит, а может - приврал, но появился как раз вовремя.
Интересно, с чего это судья решил меня трогать?.. И где он собирался это сделать? Я хихикнула, потому что теперь разговор с судьей казался мне забавным.
Оставьте свои сексуальные
Когда впереди показалась мельница, у меня от души отлегло, и это показалось совсем не забавным. Будто я всё больше превращалась в настоящую мельничиху Эдит... А это меня совсем не устраивало, вот совсем не.
Мамаша Жонкелия кормила кур, разбрасывая перед ними зерно горстями.
– Приезжали молоть, - меланхолично объяснила она, не спуская взгляда с белоснежных кур,
– я взяла не мукой, а зерном. Курочек-то ведь тоже кормить надо.
– Правильно сделали, мамаша, - похвалила я её.
– А я купила масла! Сейчас такой соус сделаем!..
Но старуха моего энтузиазма не поддержала и только скисла.
– Последние деньги потратила, - укоризненно покачала она головой.
– Я отдала плату за аренду, теперь у нас ничего не осталось.
– Спокойно, - утешила я, поднимаясь по ступеням на мельницу.
– Всё наладится. Сразу ничего не делается, курочка по зёрнышку клюёт.
Дались сегодня всем эти курочки! Я вспомнила песню, которую пел на дороге хозяин клячи. Смешная песенка. И мотив такой. сам на язык попадает.
Жонкелия как-то странно передёрнула плечами и только тут посмотрела на меня. Она нахмурилась, разглядывая подол моего платья, заляпанный грязью.
– Ты там от чертей, что ли, убегала?
– поинтересовалась старуха.
– Ага, - ответила я, - от одного страшного, чёрного, дотошного чёрта.
– Если от того, про которого я думаю - от него не убежишь, - изрекла старуха, когда я уже закрывала нашу покосившуюся дверь.
Кого это мамаша Жо имела в виду? Судью или слугу графа? А, какая разница! Сейчас у меня более важные дела.
Первым делом я переменила юбку, вымыла руки, упрятала гриву под платок и приступила к созданию майонеза.
Признаться, домашним майонезом я никогда не увлекалась. Гораздо проще пойти и купить вкусный соус в магазине. Но принцип готовки представляла - взбить желтки, понемногу добавляя масло. Добавлять надо по капельке, чтобы не расслоилось. Это-то и было самым сложным, и я благополучно запорола первые две попытки создания легендарного соуса, пока не приноровилась.
Желтки я за неимением подходящей посуды взбивала в медном чайнике, который нашелся в хозяйстве Жонкелии. В нём очень удобно было орудовать длинной деревянной ложкой, но рука у меня от непривычной работы почти сразу заныла.
Наконец, я добилась нужной консистенции, хотя цветом осталась недовольна - соус получился жёлтым, а не белым. Не помог и яблочный уксус, который я добавляла тоже по каплям, боясь испортить соус, над которым трудилась уже около часа.
Впрочем, цвету лукового салата цвет соуса не помешал. Салат всё равно получался жёлтым, даже с магазинным белоснежным майонезом. Приготовив салат, я занялась питами, и вскоре на окошке остывали положенные в корзину круглые надутые лепешки - хрустящие снаружи, полые внутри.
– Моя курочка, цокотурочка...
– напевала я, начиняя первую питу луковой начинкой.
В медном чайнике, стоявшем на столе, отразилось лицо - искаженное выгнутой поверхностью, длинное, унылое, как у грустной лошади.
Я уронила питу, и она сочно шмякнулась на пол, вывалив на пол луковую начинку.
– Пойду хворост собирать, - раздался за моей спиной скрипучий голос Жонкелии.
Это и в самом деле была она - унылая старуха, отразившаяся в чайнике. Я и не слышала, как она вошла.
– Зачем вы так подкрадываетесь, мамаша?
– я только вздохнула, посмотрев на погибшую питу.
– Не тех ты боишься, - изрекла она трагично и торжественно, и удалилась.
Выбросив курам загубленную питу, я взялась за вторую. Когда булочка была начинена, я приступила к дегустации и откусила большой кусок. Отлично! Просто отлично!.. Особенно для того, кто прошелся по свежему воздуху до деревни и обратно, и очень проголодался. Булочка получилась тонкой, но прекрасно держала начинку, а лук с майонезом был пикантен и ароматен - такая закуска подошла бы и для французского ресторана. Ну, может, не совсем для французского, и не совсем для ресторана, но всё равно очень вкусно.
– Зёрнышки просит, денежки приносит.
– мурлыкала я, наполняя вторую булочку.
Да, Светочка! Это успех! Такие булочки можно и королю подать! Да с этими питами.
В медной поверхности чайника отразилось что-то, что точно не было лицом мамаши Жонкелии - в окно за моей спиной заглянуло нечто странное, похожее на слона со множеством хоботов.
Очередная пита выпала из моих рук и шлепнулась на стол - хорошо, что не на пол!
– а я рывком оглянулась.
Глава 8. Метла - как способ убеждения
Разумеется, в окне никого не было. Не без опаски я снова посмотрела в медную поверхность чайника, но и там не увидела ничего страшнее собственной физиономии.
Что за странные галлюцинации?
Я задумчиво взяла со стола упавшую питу и, жуя на ходу, подошла к окну. Там тоже никого не обнаружилось - да и не могло обнаружиться, потому что окно находилось как раз над мельничным колесом. Чтобы сюда заглянуть, надо либо быть великаном двухметрового роста, либо забраться на колесо. А колесо-то вертится...