Меньшее зло
Шрифт:
– Ничего, время есть…
Вопреки моим опасениям, за последующие часы не произошло ровным счетом ничего интересного. Машина упрямо ехала сквозь быстро усиливающийся дождь, останавливалась на контрольно-пропускных пунктах, затем снова ехала, останавливалась, куда-то поворачивала – и все. Я слушал тихие реплики офицеров, наблюдал за всполохами молний, размышлял о задании…
– Просыпайся, парень, – ворвался в мой мир громкий голос Воронцова. – Мы на месте.
– Что?
– Расчетный квадрат достигнут, – процедил Смитсон. – График соблюден. Дальше наши дороги расходятся.
Тщательно проморгавшись, я опять выглянул в окно – и ничего там не увидел. Вокруг был только заполненный водой мрак.
– Идеальные условия. Готов?
– Наверное.
– Если готов, то вперед. Не держи нас под обстрелом.
Про какой обстрел говорит лейтенант, я так и не понял, но смысла оставаться в машине действительно не было.
– Спасибо за то, что довезли.
– Обращайся. И удачи на рейде. Энди, меняемся.
Несколько минут спустя внедорожник уехал, бесследно растворившись во тьме.
Вокруг меня тут же сомкнулись шелестящая пелена ливня.
– Черт, – пробормотал я, поправляя увесистый рюкзак и растерянно крутя головой. – Черт…
Возникло щемящее чувство полного одиночества. Подступила внезапная паника.
– Спокойно… вот дерьмо… спокойно…
Кое-как вернув себе душевное равновесие, я сверился с компасом, определил нужный азимут и двинулся в путь, продолжая настороженно осматриваться по сторонам.
Ничейная земля, до этого дня представлявшаяся мне чем-то вроде арены для бесконечных сражений между противоборствующими армиями, оставалась безжизненной. Под ногами ощущались мокрые камни, вокруг хлестали струи дождя, над головой время от времени слышались раскаты грома, но этим все и ограничивалось. Никаких перестрелок, взрывов, переезжающей с места на место техники… ничего.
Должная концентрация и уверенность в собственных силах вернулись ко мне примерно через полчаса. Тягостные мысли тут же отступили, скорость повысилась, а разбитая на составные части задача стала казаться достаточно простой – в данную секунду от меня требовалось всего лишь пройти около тридцати километров и занять безопасную позицию на подступах к вражеской территории.
– Справлюсь…
Три часа спустя мое настроение снова изменилось – одолев чуть больше десяти километров, я начал беспокоиться о том, что не успею добраться до нужной точки к запланированному сроку.
Висевший за плечами рюкзак становился все тяжелее, изобилующие неровностями скалы сильно мешали передвижению, рассвет неумолимо приближался, а гулять в светлое время суток, рискуя угодить под прицел вражеских снайперов, было нельзя. Итого, для выполнения первой части плана у меня оставалось не больше двух часов.
Устроив себе небольшой привал и сбросив с плеч опостылевший груз, я в очередной раз попытался рассмотреть окружающую местность, снова ничего не увидел и начал думать о перспективах выполнения поставленной командованием задачи.
Что-то упорно не сходилось. Изначальный расчет строился на том, что нас забросят далеко вглубь ничейной территории, а оттуда мы сможем всего за пару ночей дойти до вражеских позиций. На тренировках это получалось без особых проблем, а сейчас…
В конце концов я поднялся, с ненавистью пнул ядерную бомбу и выругался – признавать собственную трусость было неприятно, но другой подоплеки у моего отставания от графика попросту не имелось. Вместо того чтобы бежать, я шел, опасаясь повредить ноги. Вместо того чтобы идти – прислушивался, боясь пропустить вражеские блокпосты. Однако в результате этих бесконечных тревог лишь терял драгоценное время.
– Трус.
Еще раз выругавшись, я взвалил на плечи рюкзак, два раза подпрыгнул, а затем побежал – без особой спешки, но все равно быстро. Решение оказалось правильным – когда впереди забрезжил рассвет и настало время искать укрытие, фиксировавший шаги браслет сообщил, что мне удалось пройти как минимум двадцать пять километров с точки высадки. За это пришлось заплатить многочисленными синяками, подвернутой ногой и разодранными в кровь ладонями, но в глобальном плане результат моего забега был не так уж плох.
Пока я обрабатывал ссадины и рассматривал опухшую щиколотку, сквозь пелену окутавших горизонт облаков показался краешек солнечного диска, а до ушей донесся тяжелый прерывистый гул – где-то рядом началась стрельба. Правда, увидеть вспышки взрывов или траектории полета снарядов у меня все равно не получилось.
Время шло. Солнце опять скрылось за тучами, притихший было дождь пошел с новой силой. Так и не дождавшись обещанной куратором бомбардировки, я завернулся в плащ, сунул под голову рюкзак и буквально через минуту отключился.
Возвращение к реальности оказалось безрадостным – как следует выспаться мне не удалось, нога продолжала болеть, а общее самочувствие резко ухудшилось. Впрочем, после того как я размял мышцы и позавтракал, большинство неприятных ощущений все же ушли.
Зато опять навалилась апатия.
– Вот ведь дерьмо…
С одной стороны от моего убежища просматривались развалины маленького поселка. С другой виднелся покореженный остов грузовика. Людей вокруг по-прежнему не наблюдалось.
На одну бесконечно долгую секунду у меня появилось острое желание встать и немедленно продолжить путь, но я смог сдержать этот неуместный порыв – силуэт идущего по равнине человека был слишком легкой мишенью, так что игра однозначно не стоила свеч. Пришлось остаться на месте, рассматривая унылый пейзаж, развлекая себя воспоминаниями о тренировочном центре и мечтая о скорейшем завершении миссии.
Очень некстати поднялся ветер, быстро выдувший из меня остатки тепла. Возникла легкая, но неприятная головная боль. По телу начал гулять предвещавший лихорадку озноб.
– Проклятье.
С трудом дождавшись сумерек, я вылез из-за скрывавших меня камней, сверился с компасом и осторожно двинулся вперед. Никаких ориентиров вокруг по-прежнему не было, обстрел все еще откладывался…
– Черт!
Выскользнувший из-под ботинка валун заставил меня оступиться. Уже пострадавшая нога мгновенно отозвалась болью. Возникло, но тут же исчезло чувство тошноты. Догадавшись, что начинаю проигрывать схватку с природой, я собрал волю в кулак, сделал новый шаг…