Менталисты и Тайная Канцелярия-2. Жаркая зима
Шрифт:
Время этой зимой летело слишком быстро, слишком опасно - как штормовая волна, как лавина с гор. Или Оннар фор Гронтеш слишком привык за последние годы к размеренному, бездельному существованию, которое и жизнью-то не назовешь?
Теперь, по крайней мере, он жил. Его мотало неотложными делами от северного побережья до южного, в него стреляли, на него писали анонимные доносы, но сам король, лично, разрешил ему действовать во благо страны так, как он считает нужным. Он собирал флот, договаривался о поставках
И он еще успевал думать о женщине!
Не о женщинах вообще, что было бы понятней, а о единственной, чья улыбка почему-то вставала перед глазами слишком часто, в самые неожиданные моменты.
Адмирал пытался не обращать внимания, не отвлекаться, сосредоточиться на делах, но, что странно, мысли о Гелли фор Циррент вовсе не мешали делам. Даже, наоборот, помогали. Стало казаться, что один ее образ приносит удачу. Помогает находить нужные слова в переговорах, подсказывает, кого из поставщиков выбрать, где задержаться, откуда уйти, а где пригнуться, избежав пули.
И, спрашивается, кто он такой, чтобы не замечать таких явных знаков? Судьба…
Поэтому где-то между руганью с маркитантами, заключением контрактов с гильдией оружейников и очередной инспекцией северных верфей, уже положив в карман подписанные королем подорожную и «открытый лист», проверив амулеты и прицепив к поясу, рядом с офицерским кортиком, Черный Лотос, адмирал попросил графа фор Циррента принять его у себя дома. Граф оглядел его тем неприятным, пронзительным взглядом, который он приберегал обычно для служебных дел, но ответил подчеркнуто добродушно:
– Отчего бы нет, адмирал, приезжайте. Да хоть нынче же к обеду.
Все оставшееся до назначенного часа время Оннар фор Гронтеш гадал, понял ли граф, о чем пойдет речь. Начальник Тайной Канцелярии был весьма проницательным человеком и славился отменным знанием всего, что происходит в Андаре и за его пределами, но сейчас его почти легендарные проницательность и всезнание наверняка нацелены вовне, а не на собственную семью. Да что говорить, всем им сейчас не до семей. Но, уходя на войну, не следует оставлять за спиной недосказанное и несделанное. Дурная примета.
Адмирал выглядел взволнованным, и Женя мгновенно взволновалась тоже: в последнее время слишком много случалось всяческих неприятностей. Но дядюшка держался абсолютно спокойно и явно был чем-то доволен, тетушка тоже казалась вполне безмятежной, и Женя постаралась усмирить тревогу. Мало ли у человека может быть поводов нервничать, совсем не обязательно они должны быть связаны с подступающей войной и неустойчивым положением дел.
Вот только на поясе его висела катана в лаковых деревянных ножнах, и Женя узнала потертую рукоять, тяжелую притягательную ауру и почти невидимые сейчас черные радуги.
Хотя
Женя раскланялась с гостем в свой черед, после старших родственников - уже привычно, не затрудняясь с должным приветствием. Освоившись с платьями, она сживалась и с этикетом.
– Граф, - адмирал резко выдохнул, быстро взглянув на тетушку, - не буду ходить вокруг да около, у всех нас сейчас слишком мало времени. Как у главы семьи фор Циррент, я прошу у вас разрешения добиваться руки и сердца вашей кузины, виконтессы Эбигейль фор Циррент.
Женя замерла, задержав дыхание. Теперь стало ясно и волнение адмирала, и хорошее настроение дядюшки. С ума сойти, настоящая помолвка! И ведь они друг другу подходят! И адмирал такой классный мужик, тетушке Гелли должно быть с ним хорошо, Женя совершенно точно это чувствовала, хотя не смогла бы объяснить, почему. Едва-едва усвоенный этикет явно давал трещину: ни граф, ни тетушка еще ни слова не сказали, а она уже чуть не завизжала: «Тетушка, соглашайтесь!»
– Зачем же добиваться, - усмехнулся граф.
– Полагаю, я не ошибусь, сказав: сердце моей кузины и так уже ваше, а что касается руки, я, как глава нашего рода, с радостью благословлю ваш союз.
– Вот вечно ты, братец, все испортишь, - тетушка негромко вздохнула.
– Я же должна была заставить дорогого адмирала хоть немного помучиться неизвестностью.
– И что ж вы, женщины, такие коварные. Считай, что он уже достаточно помучился, сестрица, и дай свой ответ.
Адмирал стремительно подошел к тетушке, опустился на одно колено и взял в руки ее ладонь.
– Соглашайтесь, дорогая моя. Поверьте, Гелли, я люблю вас. Да что там, я влюблен, как мальчишка! Я…
Он замолчал, тетушка вздохнула и сказала почему-то задрожавшим голосом:
– Я согласна, Оннар. Я понимаю, что сейчас не время для свадеб, но… Я буду ждать. Берегите себя, дорогой мой.
Женя прикусила губу. «Ждать». Вот почему тетушка совсем не выглядит счастливой, вот почему кажется, что она почти в панике. Она уже ждала брата. И мало того, что война впереди, черт с ней, с войной, но ведь адмирал фор Гронтеш и в мирное время дома не усидит. И он наверняка вернется еще на Огненные острова… как раз те самые Огненные острова, которые уже отняли у тетушки самого близкого человека!
Адмирал покачал головой и приник губами к ладони своей избранницы.
– Не время для слез, Гелли. Все будет хорошо, верьте мне. Благодарю вас за согласие. Если граф не против, мы можем скрепить помолвку сегодня же.
– Граф решительно «за», - глаза дядюшки довольно блестели, а улыбка была непривычно теплой.
Адмирал поднялся на ноги, тетушка осторожно высвободила руку, и вот тут-то Женя послала этикет к черту и налетела с объятиями:
– Тетя Гелли. Я так рада, так рада! Поздравляю!