Менялы
Шрифт:
Спустившись на 36-й этаж, Алекс взял себя в руки и отправился к Джерому Паттертону доложить о случившемся. Затем последовала нескончаемая вереница дел, решений, распоряжений. Надо было известить о несчастье жену и сына Роско, ответить на вопросы полиции, заняться организацией похорон, утвердить заявление для прессы, составленное Диком Френчем, и так далее и тому подобное.
Во второй половине дня Дик Френч настоятельно рекомендовал Алексу ответить на телефонный звонок некоего Эндикотта, корреспондента газеты «Ньюсдей». После этой беседы ситуация во многом
— Если б только я мог предположить… — жалобно закончил он.
Утешать журналиста Алекс не стал. Однако поинтересовался:
— Ваша газета по-прежнему намерена напечатать статью?
— Да, сэр. Все остается в силе.
— Тогда зачем же вы звоните?
— Просто захотелось сказать кому-нибудь, что мне очень жаль.
— Мне тоже.
Сейчас Алекс вновь мысленно вернулся к этому разговору — бедный Роско, какие душевные муки он, должно быть, пережил в последние минуты жизни.
Но это ещё не все — завтрашняя статья нанесет банку огромный урон. А дела и без того плохи. Несмотря на то что Алексу удалось остановить бегство клиентов в Тайлерсвилле и тем самым предотвратить подобные происшествия в других отделениях, «Ферст меркантайл Америкен» беспрестанно терял общественное доверие. Почти сорок миллионов долларов уплыли с личных счетов, а поступления неуклонно сокращались. В довершение ко всему на нью-йоркской бирже акции «ФМА» значительно упали в цене.
Алекс услышал, как в замке повернулся ключ. Открылась входная дверь, и вошла Марго. Она сняла пальто из верблюжьей шерсти и бросила его на стул.
— О Господи, Алекс. Я беспрестанно думаю о Роско. Как он мог? Почему? — Она подошла к бару и приготовила себе выпить.
— Как оказалось, у него были на то причины, — медленно проговорил он. — Они постепенно проясняются. Но если не возражаешь, Брэкен, давай пока не будем об этом.
— Понимаю. — Она подошла к нему, и он крепко её обнял и поцеловал.
— Расскажи мне об Истине, Хуаните и малышке, — попросил он.
Со вчерашнего дня Марго занималась устройством будущего всех троих.
Она села напротив, потягивая свой аперитив.
— Сначала о Майлзе. Он вне опасности и благодаря чуду будет видеть. Доктора считают, что, вероятно, он зажмурился за долю секунды до того, как в него брызнули кислотой. Конечно, веки сильно обожжены, как и все лицо, и потребуется сложная пластическая операция.
— А как руки?
Марго вынула из сумочки блокнот.
— Больница пригласила доктора Джека Таппера из Окленда. Светило в области ортопедии. С ним говорили по телефону. Он согласен вылететь сюда и прооперировать Майлза в середине следующей недели. Надеюсь, банк оплатит операцию.
— Да, — сказал Алекс, — оплатит.
— Я беседовала с агентом ФБР Иннесом. Он пообещал, что, после того как Майлз даст показания в суде, они обеспечат ему безопасность: укрытие и новые документы. — Она отложила блокнот. — Нолан с
Алекс покачал головой:
— Не до того было.
— Он хочет, чтобы ты воспользовался своими связями и помог Майлзу устроиться на работу.
— Нашей холдинговой компании принадлежит сеть магазинов в Техасе и в Калифорнии. Там мы Истину что-нибудь и подыщем.
— Может, там и для Хуаниты место найдется? Она говорит: «Куда он, туда и я. И Эстела тоже».
Алекс вздохнул. Он был рад хоть одной счастливой развязке.
— А что Тим Маккартни говорит о девочке? — Это была идея Алекса — отправить Эстелу Нуньес к доктору Маккартни, психиатру из Оздоровительного центра.
— Дай Бог, чтобы у нас с тобой была такая же здоровая психика, как у маленькой Эстелы. Доктор Маккартни говорит, что случившееся не застряло у Эстелы в подсознании; она будет просто отчетливо о нем помнить, и все.
Алекс почувствовал, что на глаза ему навернулись слезы.
— Я очень рад, — мягко сказал он. — По-настоящему рад.
— Трудный был день. — Марго скинула туфли и вытянула ноги. — Я ещё успела поговорить с вашими юристами относительно компенсации для Хуаниты. Думаю, нам удастся обойтись без суда.
— Спасибо, Брэкен. — Он взял оба стакана — свой и её — и подошел к бару.
В это время зазвонил телефон. Марго сняла трубку.
— Тебя. Леонард Кингсвуд.
Алекс подошел к телефону:
— Да, Лен?
— Знаю, что у тебя был тяжелый день, — сказал председатель правления «Нортэм стил», — я сам потрясен тем, что случилось с Роско. Но дело не терпит отлагательств.
Алекс поморщился:
— Выкладывай.
— Состоялось предварительное совещание директоров. Заседание правления «ФМА» в полном составе назначено на завтра, на двенадцать часов.
— И что?
— Для начала мы примем отставку Джерома с поста президента. Это было наше требование. Джером согласился. По-моему, он этому даже рад.
«Да, — подумал Алекс, — скорее всего так и есть. У Паттертона кишка тонка, чтобы справиться с лавиной проблем и принять верные решения в создавшейся критической ситуации».
— Затем, — продолжал Кингсвуд со своей обычной, грубоватой прямотой, — тебя выберут президентом. С тем чтобы ты немедленно приступил к исполнению обязанностей.
Алекс раскурил трубку. Он в раздумье выпускал колечки дыма.
— Видишь ли, Лен, теперь я не уверен, что хочу занять этот пост.
— Мы предвидели такой ответ, поэтому именно меня и избрали для данной миссии. Алекс, от своего имени и от имени правления умоляю тебя согласиться. — Кингсвуд замолчал, разговор давался ему нелегко. Несмотря на то что мольбы и уговоры были не в характере Леонарда Л. Кингсвуда, он не отступал: — Все мы помним, что ты предупреждал нас относительно «Супранэшнл», но мы считали себя более мудрыми. Мы ошибались. Не прислушались вовремя к твоему совету, а сейчас твои предсказания сбываются. Мы просим тебя, Алекс, — хоть и с опозданием, я понимаю, — помочь нам расхлебать эту кашу.