Мэр в законе
Шрифт:
– Берегите здоровье, говоришь?
– повторил он вслух слова вербовщика.
– Ты у меня, сука, о своем здоровье думать теперь будешь. Дай только время. Я тебя, падаль, достану. Я из тебя живого душу выну и собакам выброшу.
В тот самый момент Андрей Таганцев вдруг отчетливо понял, что отомстить полковнику Харитонову за эту наглую вербовку станет, в конечном счете, смыслом всей его жизни. Правда, умело расставленных сетей, в которые Таганка угодил, ему было пока не разорвать. Но он искренне верил в то, что настанет час, и вербовщик сполна расплатится за то, что заставил Андрея согнуть перед ним спину.
Ах, если б только знал Андрей Таганцев, сколько долгих лет он будет идти к осуществлению своей мести! Но теперь время не имело для него значения. Важен был конечный результат - при первом же удобном случае уничтожить Харитонова, стереть его с лица Земли, как плевок с сухой поверхности асфальта.
– Ну, подожди, полковник, - яростно выговорил Таганка, глядя вслед удаляющемуся УАЗу.
– Я терпеливый. Придет время, я тебя зубами загрызу.
Глава 6
– Братуха! Здорово!
– Соболь лично встречал Андрея после командировки "Брест - Абакан" и от души тискал в объятьях.
– Красавчик! Все прошло как по маслу! А чего хмурый такой? Понимаю, понимаю - устал. Отдохнешь, отдохнешь по-царски!
Земной рай Таганцеву уже пообещали. Теперь вот пророчат царский отдых. Что ж, поживем - увидим.
Соболь сел за руль. Андрей расположился на заднем сиденье "мерседеса". Бригадная братва, сопровождавшая Таганку в командировке, отъехала с вокзала в других машинах.
– При каких обстоятельствах Мишка Коряга погиб?
– спросил Игорь. Вопрос прозвучал столь обыденно, как если бы бригадир поинтересовался о погоде на завтра.
Ничего странного. Карякин числился в разряде рядовых бойцов, так называемых "торпед". Особой ценности собой не представлял, как бы гадко это ни звучало. Вообще, для Игоря Соболева люди делились на две категории - на тех, от кого можно было извлекать пользу, и на других, от которых выгоды было по минимуму. В системе криминального бизнеса Миша Карякин ходил "по низам". Таких рядовых "качков" в бандитских группировках, как грязи. Да простят автора за столь нелестное сравнение пацаны, выброшенные из спорта, как "отработанный материал", и, к сожалению, не нашедшие себе применения в новой жизни. Боксерский ринг, борцовский татами, гимнастическая дорожка или горнолыжная трасса - все это вещи серьезные. Стоит получить травму, и - свободен, никому не нужен. Одному из ста тысяч удается пристроиться в кресло чиновника от Госкомспорта. Другие идут в третьесортные клубы тренерами, иные спиваются. Те, кто позлее на власть, примыкают к братве.
– Напился Мишаня, - ответил Таганка Соболю, - и вывалился с поезда на ходу. Виноват я, не усмотрел.
– Успокойся. Ни в чем ты не виноват.
– Игорь неотрывно смотрел на дорогу, сторонясь "чайников" и виртуозно маневрируя в городских "пробках".
– Мишка в последнее время много пил. Неделями "квасил" по-черному. Даже я не мог его остановить. Смерть остановила.
– Соболь вздохнул, перекрестился.
– Ладно, не бери в голову. В жизни всякое бывает, тем более в нашей. Там, рядом с тобой, дипломат. Загляни-ка.
На сиденье лежал коричневый кожаный кейс. Андрей вскрыл замок и поднял крышку. Дипломат доверху оказался набит "зеленью".
– Это твой гонорар за командировку, - спокойно пояснил Соболь.
– Игореха, ты чего! Здесь же много!
– воскликнул Таганка.
– Ну, много или мало, это мне решать. А ты свои деньги заработал, вот и пользуйся. И потом, тебе сейчас "подниматься" нужно. Квартиру купить, все такое. Так что, определяйся пока. Отдохни с недельку. Впереди дела покруче. Готовься.
"Мерседес" Соболя тормознул у парадного подъезда дома, в котором жила Настя.
– Не понял… - несколько растерялся Андрей. Ведь он этого адреса Игорю не называл.
– А ты откуда…
– Знаю, знаю!
– улыбнулся бригадир.
– Я знаю все и даже немножко больше.
От этих слов Таганке стало не по себе. А может, Игорю Соболеву известно и то, что Андрея "пристегнул" к себе полковник Харитонов? Возможно, вся эта теплая встреча на вокзале, этот баснословный гонорар - хитроумная ловушка, прием усыпления бдительности? Нет, не похоже. В чем смысл? Если бы Соболь заподозрил Андрея в "крысятничестве", то есть в измене, то денег давать не стал бы, и отвезли бы Таганку сейчас не под крылышко к любимой, а за город, чтобы там же и грохнуть.
– Спасибо, Игорь, - поблагодарил Таганцев, стараясь скрыть волнение.
– Хотя понимаю, одного спасибо здесь мало. Ты столько для меня делаешь…
– Давай, беги скорее!
– рассмеялся бригадир.
– Тебя ждут давно. А благодарить не надо, - добавил он, когда Андрей вышел из машины.
– Вся жизнь впереди, отработаешь.
Таганцев вошел в подъезд, не заметив, как в стороне от дома тормознулся микроавтобус с зашторенными окнами.
Стоило "мерседесу" Соболя отъехать, как с другой стороны дома припарковалась неприметная серая "девятка" - без какой-либо тонировки на стеклах, с ржавыми железными дисками на колесах. Таких развалюх на наших дорогах великое множество. Впрочем, пассажиры "девятки" были необычными.
– Соболь!
– крикнул тот, что сидел за рулем, братва называла его Дупелем, - мы на месте, начинаем "пасти".
Тот, что сидел справа от водителя, пацан по кличке Шуруп, принялся настраивать антенну направленного действия на окна Настиной квартиры. При помощи такого прибора легко записывается разговор, происходящий в комнате, "снимаемый" по малейшим колебаниям оконных стекол, если, конечно, окна плотно закрыты.
Шуруп и Дупель были похожи, как братья. Одинакового роста и телосложения, оба однообразно коротко подстрижены. И работали всегда вместе, в паре.
– Андрюшка!
– Настя повисла у Таганки на шее, как только он ступил через порог - Как я соскучилась!
Она без устали целовала его в лицо и не могла остановиться.
Таганцев, ощущая страстные прикосновения любимой, вдыхая родной запах ее тела, был на седьмом небе от счастья.
Я больше не отпущу тебя никуда! Ты слышишь?
Слышу!
Думала, что умру без тебя! Не оставляй меня больше! Ни на минуту не оставляй!
Любимая!
Люблю тебя!
– Во дают!
– ухмыльнулся Дупель.