Мэр в законе
Шрифт:
– Здорово, брателло!
– весело заорал Соболев, вальяжно выбираясь из машины и глотая прямо из горла янтарное вино "Tokai". Такое мог себе позволить только человек, не стесненный деньгами.
– Ты чего такой задроченный, в натуре, как шахтер из Гондураса? Последний мешок денег топить несешь?
Надо же! Он узнал Андрея Таганцева! А ведь не виделись они, как минимум, лет десять.
Раньше Соболев тоже был спортсменом - боролся по дзюдо и самбо в тяжелой весовой категории.
Потом ушел в подпольную секцию карате. Там его
И посадили. Отправился Игорь Соболев в колонию за враждебные социалистическому строю занятия агрессивно-капиталистическим видом спорта, разлагающим советскую молодежь.
Не верите? Так оно и было на самом деле. Даже великий Касьянов (не бывший премьер-министр, этот известен меньше) "зону" топтал за то же самое! Сегодня его все знают как каскадера, актера и продюсера. А давным-давно советская власть сделала из него чуть ли не врага народа, побрила наголо и одела в серый лагерный "клифт".
Короче, как посадили Соболева, так следы его и затерялись. А тут вдруг - на тебе, объявился. И друзей старых, как видно, не забыл.
Тряпичную авоську вместе с маргарином и макаронами тут же выбросили. А ужинал Андрюха в этот вечер вместе с Игорем Соболевым и, конечно же, с мамой - сырокопченой колбаской, консервированными крабами, краснодарскими помидорчиками и венгерской шинкой, запивая все это дело водочкой "Золотое Кольцо", которую наливал из литровой бутылки-графина с изящной ручкой.
– Есть хорошая работа, - сказал ему Соболев там же, за щедро накрытым столом.
– Как раз для тебя, боксер.
– Что за работа?
– поинтересовался Андрей. Но - только для виду. На самом деле, он пошел бы сейчас, доведенный до полного отчаяния, на любое дело - хоть говно из туалетов качать, хоть покойников обмывать в морге.
– Не ссы, малыш!
– потрепал его Соболев за щеку.
– Работенка не пыльная и, справедливо замечу, весьма прибыльная. Одно скажу: весело, на воздухе, с людьми!
– Насколько прибыльная?
– вновь, на всякий случай, спросил Таганцев.
А Соболев рассмеялся.
– Тачка моя нравится?
– Еще бы!
– воскликнул Андрей.
– Да мне на такую за всю жизнь не заработать!
– За всю жизнь, конечно, не получится.
– Призадумавшись, Соболев нахмурился. Но снова заржал, как конь.
– А вот за пару месяцев будет у тебя тачка!
– и хлопнул Андрея по плечу.
– Еще круче, чем у меня, машина будет!
– Брось так шутить!
– попытался Андрей урезонить богатого и потому, наверное, бесцеремонного друга.
– Тебе легко говорить…
– Да падлой буду, братан!
– Соболев невпопад перекрестился.
– Купишь ты себе еще этим летом "БМВ" или "мерседес"! Меня держись, не пропадешь!
Интересное дело - мама, сидевшая с ними за одним столом, растроганно улыбалась. Ей нравился Игорь, разбитной, энергичный, неунывающий и, наверное, хорошо обеспеченный парень. Она знала его еще мальчишкой, когда они с Андрейкой вовсю лазали по деревьям во дворе и мастерили рогатки. Пацаном Игорек был шкодливым, но честным. И дружбу ценил.
То, что Игорь Соболев так неожиданно появился в их крохотной коммунальной квартирке, мама рассматривала как знак свыше. Бог услышал ее молитвы, и теперь у Андрея будет приличная и хорошо оплачиваемая работа.
А наутро Таганка опохмелился вместе с заночевавшим у них Игорем, смело шагнул за порог и… стал бандитом.
Маме, правда, сказал, что Игорь устроил его тренером в престижный спортклуб. И доверчивая мама не могла нарадоваться.
Очень скоро у Андрея появились первые деньги, хорошая одежда "Made in China" и обалденная машина - подержанный джип "Cherokee" с пробегом всего-то сто пятьдесят тысяч километров. По возрасту джип был почти ровесником Таганцеву, но в Москве таких в восьмидесятые годы - раз, два и обчелся.
– Мамочка, ты не волнуйся.
– Он сидел у ее кровати и нежно гладил по седым волосам, вернувшись с очередного разбоя.
– Потерпи немного. Скоро я еще денег заработаю, отправим тебя на операцию в Германию, купим силиконовые протезы - вальс танцевать будешь!
Спустя месяц Игоря Соболева снова посадили. Андрей сказал маме, что того отправили в длительную заграничную командировку - в Канаду. Она, как всегда, поверила.
А Таганке ничего не оставалось, как только собрать вокруг себя таких же спортсменов и организовать по примеру Соболя бригаду, ставшую известной в бандитских кругах и оперативных сводках МВД как организованная преступная группировка "Олимпийцы".
Пришло время и "Олимпийцев" расстреляли на ВДНХ возле банка "Планета", что, впрочем, уже известно читателю. Таганка надолго сел в колымский лагерь. И, пока сидел, мама, так и не дождавшись, умерла.
Сбежав из лагеря и добравшись до Москвы, Андрей первым делом отправился в Люберцы, на кладбище.
Могилка мамы была, как ни странно, прибрана и ухожена. Кто-то регулярно смотрел за ней, даже стелу из серого мрамора установили. И цветы здесь лежали свежие.
Никаких родственников у Таганки не было на всем белом свете, и кто бы мог позаботиться о могиле матери, пока он сидел на "зоне", в голову не приходило. Да и не об этом он сейчас думал, честно говоря.
Упав на могильный холм, Таганка громко расплакался, обнимая землю так, как будто перед ним была сама мама - живая, теплая, нежная. Мольбы о прощении громким криком вырывались у него из груди, а слезы так лили из глаз, как, наверное, самый бурный ливень не смог бы оросить эту кладбищенскую землю.
Выплакавшись, Таганка еще долго стоял на коленях, задрав голову и молча глядя в серое безутешное небо.
А когда поднялся на ноги и собрался уходить, увидел совсем рядом… Соболя.
Игорь стоял неподалеку и не мешал ему. Потом медленно подошел.