Мэр в законе
Шрифт:
Все, о чем говорили Настя с Андреем, транслировалось в салон машины и записывалось на ленту магнитофона.
– Любовь-морковь, блин, в натуре!
– высказался Шуруп.
– Да херня все это!
– категорично заявил водила.
– Любовь, говорят, придумали русские, чтобы денег не платить.
Оба громко заржали. Но тут же смолкли, опасливо озираясь по сторонам. На мгновение они забыли о том, что поставлены сюда Соболем для работы.
…Андрей взял Настю на руки и понес в постель, не переставая отвечать на ее ласки своими жадными поцелуями.
Люди в зашторенном микроавтобусе держали, что называется, ушки на макушке. Квартира, в которой сейчас находились Настя и Андрей, не только прослушивалась, но и просматривалась буквально насквозь.
– Нормально разгулялись, да, товарищ капитан?
– оператор электронной разведки оторвался от мониторов и взглянул на рядом сидящего.
– Ты, Шаничев, пиши, а не разглагольствуй тут. Или завидки берут? А, Леха?
– Я, Сергей Анатольевич, третий год за пультом служу, - с налетом профессиональной гордости ответил оператор.
– За это время такого навидался - закачаешься!
– Тебя, Алексей, полковник Харитонов до смерти укачает, если хоть звук или кадр пропустишь, так что не расслабляйся.
– Да чего тут не расслабляться! Трахаются, как все… О-о! Нет, такого я еще не видел! Ну ни фига себе! Акробаты, мать твою!
– Ты, Леша, животное редкое, - укорил капитан подчиненного.
– И нет в тебе ничего святого.
– Вот, точно так и жена моя говорит, - тягостно вздохнул оператор.
– Скотиной обзывает, импотентом даже. А я за сутки дежурства на такие вот картинки насмотрюсь, потом баб видеть не могу, все висит "на полшестого". Издержки профессии, как говорится…
– Это изъяны воспитания, прапорщик Шаничев. Не повезло твоей жене.
– Стоп!
– неожиданно воскликнул оператор.
– Помехи, товарищ капитан!
– Какие еще помехи?
– насторожился тот.
– Осциллограф, Сергей Анатольевич, показывает реакцию сканера. Кто-то ведет съем информации с того же объекта! Скорее всего, фиксируют вибрацию оконного стекла с последующей расшифровкой.
– Источник запроса установишь?
– Сейчас попытаюсь.
Оператор пересел к другому пульту, принялся переключать какие-то тумблеры, нажимать кнопки, что-то настраивать. В салоне микроавтобуса заверещали приборы, послышались звуки, подобные тем, что появляются при настройке радиоволн.
На коротком "тупорылом" капоте был установлен фирменный значок - примерно такие же красуются на лакированных передках "линкольнов" и "мерседесов". Так вот, в данном случае этот неприметный аксессуар выполнял функцию локатора. Медленно вращаясь вокруг собственной оси, металлический флажок размером меньше спичечного коробка сканировал всю радиоэлектронную информацию в округе.
– Есть!
– возбужденно закричал оператор.
– Я взял его!
– Не ори, объясняй, - осадил ретивого служаку капитан.
– Посмотрите, - оператор чуть раздвинул шторки на задней дверце фургона.
– Вон ту "ВАЗ 21093", серую, видите?
– Ну, вижу. Корыто какое-то ржавое.
– В этом, как вы, Сергей Анатольевич, изволили выразиться, корыте антенна направленного действия. Съем информации ведут оттуда.
– Продолжай наблюдение за нашим объектом, - приказал капитан, а сам между тем уже звонил Харитонову.
– Товарищ полковник, - докладывал из микроавтобуса капитан службы радиоэлектронной разведки.
– За нашим объектом, кроме нас, ведут наблюдение другие люди. Электронный сканер зафиксировал параллельный съем.
– Откуда?
– Харитонов нахмурился.
– Рядом припаркован "ВАЗ 21093" серого цвета. Госномер "Надежда 2861 Михаил Татьяна".
– Пичугин! Продолжайте наблюдение, - отдал Харитонов распоряжение капитану и переключил телефон на внутреннюю связь.
– Подполковника Степнова!.. Евгений Викторович? Женя, ко мне! Мухой!
– Ну, разве это служба!
– огорченно воскликнул капитан Пичугин.
– Сидишь здесь, как дурак, носа не кажешь. Оперативник, называется!
– А по мне, так нормально, - зевнул оператор.
– Сухо, тепло. Я бегать не люблю. Стрелять - тоже.
– Потому, что ты - лентяй. А мне дела живого хочется! В задержании поучаствовать! Офицер я или нет, в конце концов?!
– Каждый делает свое дело, Сергей Анатольевич, - со скукой в голосе проговорил Алексей.
– Кто на что учился, как говорится.
– Да мои однокурсники уже два года, как в майорах ходят, а я все капитаном штаны протираю. Обидно!
… На проезжей части дороги, ведущей к дому Насти, появился оранжевый "Запорожец". Такой называют "ушастым" из-за выпуклых деталей воздухозаборника на задних крыльях кузова. И вихлял "ушастый" по асфальту, как будто топливный бак его был заправлен не бензином, а дешевой водярой из ближайшего подвала. То вправо вильнет, то влево. То вдруг тормознет посреди полосы движения, то рванет с места, как испуганный заяц.
– Ты глянь, блин! "Запор" быкует!
– воскликнул один из тех, что сидели в салоне серой "девятки".
– Куда он прет?! Да он бухой в жопу!
– Держись!
– заорал второй, пригибаясь и закрывая голову руками.
Устав, видимо, шарахаться, "Запорожец" неожиданно разогнался и с диким ревом со всего маху врезался в капот припаркованной "девятки".
Матерясь, Дупель и Шуруп с трудом выбрались наружу из покалеченной машины и разъяренно кинулись к "Запорожцу".
– У-у-убью-у-у, су-у-ука-а-а!
– тот, который ранее сидел за рулем, вытащил из "Запорожца" в хлам пьяного мужичка.
Мужик лыка не вязал. Был он небрит, в рваных кедах, грязных дешевых брюках и красной линялой футболке с белой надписью "ЦСКА".
– Вы че, мужики!
– возмущался пьяница, неуклюже размахивая руками.
– Дороги не видите? Я еду! Че встали тут?!
– Щас я тебе объясню, козлина рогатая!
– зарычал один из братков, размахиваясь для крепкого удара.