Мэр в законе
Шрифт:
– В могилу не торопись.
– Не тяни из меня жилы, Андрей Аркадьевич. Скажи прямо - что сделать? Я пойду и сделаю.
– Не все сразу, - Андрей из чувства осторожности не стал раскрывать все карты, - для начала собери всех пацанов своих в одну кучу. Приведи, так сказать, в состояние повышенной боевой готовности. С оружием как?
– Я чувствую, дела на самом деле крутые назревают, - Каблук насторожился.
– Со стволами все в порядке. И "калаши" есть, и ручные пулеметы найдутся. Гранат сотню-другую наскребем. Взрывчатка в наличии.
– Где взяли столько?
– Где взяли, где взяли! Нашли! Если серьезно, Челябинская братва помогла. У них там, на Урале, этого добра - завались. И дешево все, в натуре! Один автомат, к примеру…
– Цены меня не интересуют. Главное, чтоб бойцы твои не сплоховали, когда время придет. Короче, будь наготове. Больше пока ничего не скажу.
– Да я, как пионер, всегда готов!
Настя, дождавшаяся Таганцева вечером с работы, была на взводе.
– Андрей, ты не понимаешь, что творишь.
– Ты о чем?
– Ты прекрасно знаешь, о чем я. Отказывать папе в продвижении его контрактов - верх легкомыслия. Да ты только подумай, какие деньги мы можем получить с этих сделок! Космические суммы! К тому же ты непременно станешь губернатором всего края. Как тебе такая перспектива?
– А с чего ты взяла, что я хочу становиться губернатором края? Мне, например, кажется, что я еще не дорос до такой должности. Да и Погодин вполне справляется. Или ты предлагаешь мне скинуть в пропасть друга, а самому сесть на его место и пожинать плоды собственной подлости?
– Это невыносимо! Опять ты за свое! Да какой он тебе друг?! Попомни мои слова: как только подвернется подходящий случай, этот так называемый друг продаст тебя в два счета!
В таком состоянии Андрей еще не видел свою жену. Настя металась по комнате, нервно теребила в руках льняную салфетку, которую зачем-то принесла из кухни. Волосы ее были растрепаны, а глаза пылали злобой. Да, да! Самой настоящей злобой.
– Послушай, - Андрей решил как-то обойти острые углы в разговоре.
– Посуди сама, чего такого страшного может произойти, если контракты Захара Матвеевича не будут реализованы в нашем регионе? Ну, не получит он свои сотни тысяч или миллионы там. Но не в этом же смысл жизни! Не в этом счастье! И потом, я ему заранее ничего не обещал. Он приехал сюда сам, предварительно не оговорив со мной ничего…
– Замолчи!
– вдруг выкрикнула она.
– Замолчи немедленно! А что он должен был с тобой оговаривать? Ты забыл, сколько всего хорошего папа для тебя сделал?! А ты ведешь себя как… как…
– Ну, скажи еще, что я веду себя как неблагодарная свинья.
– Знаешь, может быть, именно это я и хотела сказать. Во всяком случае, ты без моего отца - никто. Просто пустое место.
У Андрея от таких слов пересохло в горле, а в глазах потемнело.
Не соображая, что делает, он со всего маху ударил Настю по щеке. Звонкая пощечина прозвучала как выстрел. Голову Насти мотнуло от удара в сторону. И, когда лицо ее вновь обратилось к мужу, Андрей прочел в ее глазах ненависть. Да, да, именно ненависть.
– Негодяй, - тихо сказала она.
И то, что она не впала в истерику, не накинулась на него с кулаками, остудило Андрея. Он понял, что переборщил.
Неловко обнял жену.
– Настя! Ну, прости! Ну, не сдержался, дурак. Пойми, ты думаешь, что говоришь?
Слова его мало подействовали.
– Я-то думаю, а ты вообще думать не способен! Да на что ты способен в этой жизни?! Сидишь на всем готовом, сливки собираешь! Уперся в своего Погодина и ничего, кроме него, видеть вокруг себя не хочешь!
– Стой. Не надо так, - Андрей все-таки не хотел доводить этот неприятный разговор до критической отметки.
– Настюша, успокойся. Тебе сейчас нельзя волноваться. Подумай о нашем будущем ребенке.
Он подошел к жене, обнял ее.
– Отстань от меня!
– выкрикнула она яростно.
– Я видеть тебя не могу!
Вырвавшись из его объятий, она, расплакавшись, убежала в другую комнату.
А в дверь позвонили.
Таганцев даже не сразу сообразил, что звонят к ним. Еще какое-то время стоял посреди гостиной и не мог поверить в то, что с ним только что неслыханным тоном, не стесняясь в выражениях, разговаривала его любимая жена. Они уже несколько лет прожили вместе и ни разу она не позволяла себе срывов, оскорблений в адрес мужа, не устраивала даже самых малых скандалов в доме. Таганцев всегда мог найти с ней общий язык, и она понимала его с полуслова, с полувзгляда. Более того, Андрей и представить себе не мог, что в глазах его Настюши может быть столько ярости и злобы.
Звонок в дверь повторился.
Настя заперлась у себя в комнате, а Клавдия давно была отпущена домой, где ее ждали дети и внуки. Андрей пошел открывать сам.
Отворив, Таганцев увидел Погодина.
– Впустишь?
– Что за вопрос? Заходи.
Виктор, не раздеваясь, прошел на кухню.
– Ты какой-то раздерганный. Что случилось?
– спросил Андрей.
– Ты не лучше, - парировал Погодин.
– Ну, у меня дела семейные. Это не смертельно. А у тебя что?
– Слушай, Андрей, даже не знаю, как сказать.
– Да говори уж, как сможешь.
– У меня в Москве человек есть… - неуверенно начал Погодин.
– Ну там, по кабинетам шастает, ко многим высоким чинам вхож.
– И что?
– слушая друга, Таганцев достал из холодильника водку, разлил по рюмкам.
Выпили.
– Так вот, этот человек сообщил мне сегодня, что власти кирдык пришел.
– Чего мелешь? Какой кирдык? Ты сегодня, кроме этого, - Андрей указал пальцем на рюмку, опустошенную только что.
– Не пил ничего?
– Да не пил я!
– воскликнул Погодин.
– Серьезно тебе говорю. Вот говорю сейчас и сам боюсь своих слов!
– Раз уж начал, говори подробнее.
– Ходят в Москве слухи, что Ельцина с поста президента уберут.
– Фигня какая-то! Кто его уберет? Кому он чего плохого сделал? Пьет себе да с попсой на сцене пляшет. Нет, елки-палки! Мне нравятся наши русские люди! Сначала болтают, что ни попадя, а потом сами же от своей болтовни шарахаются, как от проказы! Не верь слухам, Витя!
– А если…
– Если хочешь знать мое мнение, то хуже не будет. Куда уж хуже-то?
– Ты как думаешь, кого на его место поставят, если что?