Мерцание
Шрифт:
– Владимир Михайлович, как мы с вами вчера договорились, я принёс запрос на томограмму Торопова.
– Да-да, я помню, давайте его сюда.
Иван протянул патологоанатому листок запроса. Тот быстро пробежал его глазами и застучал по клавиатуре компьютера. Через минуту из принтера вылезли несколько листков с цветными схемами и сложными графиками. Хромов подписался внизу и поставил свою печать.
– Прошу.
Иван взял листки и бегло просмотрел их. Нашел текст и стал читать. Но буквально после нескольких строчек беспомощно поднял глаза на врача:
– Владимир Михайлович, но тут таким языком написано, что неспециалисту вроде меня не понять толком...
Хромов с интересом взглянул на Ивана.
– Ну, я же вчера говорил, что всё это совсем непросто, Иван... э-э...
– Александрович. Можно просто Иван.
– Хорошо. Так вот, Иван. Суть этой бумаги в том, что остаточные следы нейроактивности могут свидетельствовать о том, что в последние минуты жизни мозг Торопова активно обрабатывал визуальную информацию.
– Почему "могут свидетельствовать"?
– Да потому что эта констатация очень условна. Сами посудите, можем ли мы что-то уверенно утверждать, если томограмма, так уж вышло, снята только через двое суток после смерти?
– То есть...
– Вот если бы мы сняли томограмму через несколько минут после смерти и сравнили её с другими томограммами Торопова, прижизненными, то тогда можно было бы намного увереннее говорить о задействованных участках мозга и, соответственно, сузить круг наших предположений. А так... Что имеем, то и имеем.
Расстроенный детектив повертел листки в руках:
– Я-то думал. А теперь и не знаю - нужна мне томограмма или нет.
– Иван, я выполнил вашу просьбу. Больше мне сказать нечего.
– Хорошо, Владимир Михайлович. В любом случае спасибо вам за помощь. Но не обессудьте, если я вас позже потревожу. Вот вам моя визитка. До свидания.
Иван встал, пожал руку доктору, вышел и прикрыл за собой дверь. В руках он продолжал держать почти ненужные теперь листки томограммы Торопова.
"Вот, пожалуй, мы и приблизились к той черте, когда надо себе признаться, что никаких новых фактов, подтверждающих опасения вдовы насчёт причины смерти критика нет и, скорее всего, не предвидится. Похоже, что можно ставить точку. Или нет?" - терзался сомнениями Иван.
Мимо него, обдав приятным, но чрезмерным запахом духов, проскользнула молоденькая медсестра с объёмной папкой в руках и приоткрыла дверь кабинета Хромова. Иван чуть посторонился и в образовавшуюся щель увидел патологоанатома, который сидел вполоборота к двери и держал у уха смартфон. Увидев краем глаза санитарку, он поднял руку, призывая её подождать. Девушка замерла в дверях, ожидая, видимо, возможности что-то сказать доктору. Иван повернулся и собрался уходить, но вдруг услышал:
– Баринов? Матвей Егорович? Здравствуйте! Хромов из Пятнадцатой клинической беспокоит. Я вспомнил, что вы просили позвонить, если кто-нибудь будет интересоваться смертью Торопова. Да, пришли. Некий Иван Александрович Максимов из... сейчас, минутку... из частного сыскного бюро "Омега". Так, общие расспросы. Что? Да, запросили томограмму с расшифровкой. Да, передал. Хорошо, буду ждать, до свидания. Так, Аня, что у тебя?
Иван, поняв, что разговор патологоанатома с неизвестным Бариновым закончился, незаметно удалился по коридору в сторону выхода. На улице он опустился на скамейку под старым клёном и, невзирая на жару, замер. То, что произошло на его глазах, то, что он услышал в клинике, привносило совершенно новую струю в расследование. Нет, хуже - переворачивало всё с ног на голову. Кто этот загадочный Баринов... как там... Матвей Егорович? Что за кекс такой, откуда? Мент, фээсбэшник, частный детектив?
"Вот только спецслужбы мне для полного счастья не хватало!" - в сердцах подумал Иван. С другой стороны, совершенно неожиданно он ощутил, что в глубине души, подспудно, хочет, чтобы так оно и оказалось на самом деле, ибо расследование приобретёт по-настоящему интересный оборот и можно будет испытать себя в серьёзном деле.
"Или крупно получить по башке", - заключил он, с трудом нащупав внутри себя реалиста и придавив мечтателя и авантюриста.
Четверг, 8 июля, 12 часов 25 минут
– Максимов, скажу тебе честно: не знаю. Вот, что хочешь делай, не знаю. Торт хочешь?
Света сидела за столом и с аппетитом уплетала толстый кусок бисквитного торта. Прежде чем прийти и выложить всё Свете, чтобы посоветоваться, Иван долго сидел у себя в кабинете и глядел то на Серёжкин фикус, то на записку в кадке, то на зелёный индикатор кондиционера. Если держать эту новость в себе, то в случае неблагоприятного развития событий стрелочником будет назначен (и справедливо) Максимов. В случае успеха... А вот возможность успеха очень проблематична. В конечном итоге Иван решил рассказать всё Свете и посоветоваться с ней. Человеком она слыла знающим, а главное, надёжным.
– Какой торт, Ларионова? Как ты можешь это есть в такую жару?
– А что я должна есть?
– удивилась Света.
– Мороженое, например!
– Ну, так сходил бы и купил, джентльмен!
– Света отправила в рот последний кусочек.
Иван смутился и развернул разговор из гастрономического русла в детективное:
– В общем, ты не знаешь, что надо делать?
– Да, не знаю. А ты бы мог догадаться хотя бы жучка поставить в кабинете Хромова.
– Как я мог его поставить, скажи на милость? Я уже вышел, когда он начал говорить с этим Бариновым.
– Вернулся бы на секунду под любым предлогом - и всех делов! Или у тебя жучков с собой не оказалось?
– Иван пристыженно промолчал.
– Ясно. Учите матчасть, детектив Максимов. Элементарные приборы и средства слежения, наблюдения и фиксации необходимо всегда, я подчеркиваю - всегда, иметь при себе!
Света вытерла губы салфеткой:
– Моё предложение. Очкарычу пока ничего о Баринове не говорить. Попробуем выяснить, кто он такой, сами.
Девушка набрала номер на смартфоне:
– Кирилл, привет, это я... А, узнал. Богатой не буду. Как ты? О, и кто эта счастливица? Поздравляю! Кирилл, есть дело. Да, как всегда. Можешь аккуратно пробить одного человечка? Да, сейчас на мыло тебе кину. Только осторожно - есть причины, - Света набрала сообщение на смартфоне, отправила и подняла голову.
– Кирилл - гений среди хакеров. Минут через двадцать ответит.
– Что-то слишком много гениев...
– пробормотал Иван, но Света его не расслышала.
Только Иван вернулся с прозрачной запотевшей ванночкой аппетитного мороженого, пискнул смартфон, возвещая о том, что пришло сообщение. Света раскрыла его и пробежала глазами. Потом протянула Ивану. Он взял коммуникатор и прочитал на экране: "Матвей Егорович Баринов, подполковник, 35 лет, замначальника управления "П" ФСБ. Сотри пост сразу по получении! Света, зараза, я когда-нибудь тебя придушу. Кирилл".