Мэри. Не герой моего романа
Шрифт:
Полковник вошёл в гостиную и после взаимных приветствий, спросил:
– А где миссис Лодж?
– Матушке немного нездоровится. Боюсь, она не придёт.
– Передайте ей пожелания скорейшего выздоровления. Но я, собственно, взял на себя смелость прийти, потому что мне кое-что надо сказать вам.
– Полковник подчеркнул слово "вам", а в душе Мэри появились какие-то смутные пока и непонятные предчувствия, как будто тучи, собрались перед грозой.
– Да, я слушаю.
– Мэри, если вам это важно, (а я думаю, что должно быть очень важно), мистер Треверс уехал.
– Как? Куда?
– В Индию. Он не оставил мне адреса, только записку со своими намерениями. Он писал, что у него остались какие-то дела там и он не знает, когда вернётся.
– Боже!
– Мэри пошатнулась, как от удара.
– Мисс Лодж, вам плохо?
– Не знаю.
– Она и правда не знала. Весь мир словно перевернулся. Зачем он уехал? Что она будет делать без него? А главное почему он уехал? Он равнодушен к ней? Значит она ошиблась и это было страшнее всего. Гроза разразилась и девушка осталась в одиночестве стоять под дождём и ураганным ветром. Что же ей делать?
– Мэри, хотите я найду его?
– Вывел её из оцепенения голос полковника Фарджела.
– Да!
– Выдохнула она и тут же устыдилась сказанных слов. Какое она имеет право даже интересоваться мистером Треверсом и тем более просить полковника, чтобы он его нашёл?! Треверс уехал, видимо, по своей воле, а значит и вернуться может только по своей. Она ошиблась, но это будет только её ошибка и больше ничего. Но сколько бы она не говорила себе, что это лишь её ошибка, легче ей не становилось. На сердце словно лёг тяжёлый камень, в висках застучало. Она понимала, что выглядит, наверное, глупо, что на неё смотрит Фарджел, но не могла ничего с собой поделать.
– Если я что-то узнаю, Мэри, то обязательно напишу вам. Наверное, Колин не знал, какую боль причинит своим отъездом, иначе бы он никогда не уехал.
– Вы так думаете?
– Спросила Мэри. Тёмные тучи уныния, прорезал солнечный лучик надежды.
– Конечно. Я знаю своего друга. Мужайтесь, Мэри! Я напишу в несколько мест в Индии, где он обязательно рано или поздно появится.
– Но нужно ли ему это, полковник? Важно ли это для него?
Фарджел промолчал и с жалостью посмотрел на девушку. Что он мог сказать? Они ещё некоторое время говорили на отвлечённые темы, чувствуя какую-то недоговорённость, а потом полковник откланялся.
После его ухода, Мэри выскользнула в сад. Ей надо было побыть в одиночестве. Боже, почему мистер Треверс уехал? Мэри не могла прийти в себя после этой новости. Она не имела права надеяться. Но могла ли она осуждать мистера Треверса, что некоторыми своими поступками он дал ей надежду и вознёс на седьмое небо от счастья? Его слова, его голос, его взгляд - всё, казалось, говорило о расположении к ней. Неужели она ошиблась, читая чужое сердце. Ведь ей казалось, что эти его явные признаки чего-то большего в его отношениях к ней были искренни. Если же всё это - неправда, если всё это - лишь игра её собственного воображения, то что ей теперь делать? Если он никогда не вернётся? Тогда её ожидает унылая жизнь, полная мрака, отчаяния и разочарования. В чём ей найти утешение? В том, что она честно выполняет свой долг и чиста перед Богом и людьми? Нет, это - слабое утешение. Мэри была достаточно избалованной девушкой, совсем не готовой к ударам судьбы и она не могла найти того утешения в религии, которое нашла бы всякая разумная и серьёзная женщина. Но судьба не спрашивает нас, когда надо нанести удар. И вот меч был уже занесён и кто, не зная, мог бы избегнуть его?
Она села на лавочку в полном смятении и горе и зарыдала. Её горе было настоящим, неподдельным и, казалось, не ведало утешения. Всё больше и больше она растравляла его, возвращаясь мыслями к словам и поступкам мистера Треверса. Никто не мог ей сказать, что она поступает неразумно. Но Мэри не могла найти утешения даже в слезах. Она встала и начала расхаживать по саду. Почему он уехал? Может быть, она чем-то обидела его? Может быть, полковник ошибался, и он не забыл ещё миссис Кронфорд? В сотый раз задавала она себе эти вопросы и не находила ответа.
Для Мэри потянулись долгие несчастные дни. Она не умела утешать саму себя, а друзей, желающих ей помочь - не было. Изредка заходил полковник Фарджел, качая головой и говорил, что отправил письма, но ответа не получил. У Мэри в голове уже всё смешалось. Ей было всё равно, что подумает мистер Треверс, лишь бы он узнал, как ей тяжело, как она страдает.
Она не могла найти облегчения даже в душевной беседе. Мег всё ещё была в Лондоне, а кроме неё подруг у Мэри не было. И, судя по всему, кузина не собиралась уезжать. Её отношения с мистером Скоттом становились всё определённее и двигались к своей логической развязке. В двух своих письмах, что получила Мэри, Мег писала с восторгом о мистере Скотте, уже не скрывая своей влюблённости в него. Она со смущением признавала, что чувства к мистеру Треверсу были поверхностны. Это скорее была потребность влюбиться в какого-нибудь джентльмена, наделив его сказочными чертами принцев из романов, чем настоящее чувство. Кузина спокойно восприняла слухи о влюблённости Мэри в мистера Треверса, только попеняла на скрытность девушки. Мэри же не могла не рассказать своей подруге хотя бы о краткой доле тех чувств, которые испытывала. Она соблюдала осторожность, но боль рвалась на бумагу. И, наверное, Мег, несмотря на своё легкомыслие и недальновидность что-то всё-таки почувствовала.
Сегодня Мэри получила от кузины письмо, в котором она волновалась за подругу, словно поняла что-то. Да, к тому же, такие вещи не скроешь. Девушка села на любимую скамейку в саду и открыла письмо. Она хотела перечитать его ещё раз, чтобы решить, каким должен быть ответ.
"Дорогая моя кузина! Очень рада твоему письму.
Боже, не могу так церемонно тебе писать! Я безумно рада, что ты тоже влюблена и надеешься на ответное чувство. Конечно же, я никому не расскажу об этой тайне. Кроме Эдварда, разумеется. Но ты не бойся, он говорит только то, что я разрешу. И он никогда не расскажет чужую тайну.
Мэри, мне показалось в твоём письме была какая-то тревога. Чего ты боишься? Думаешь, что мистер Треверс равнодушен к тебе? Как такое возможно? Даже я по твоим письмам поняла, какую надежду он тебе дал. А он ведь не из тех людей, которые могут забавляться, играя чувствами других людей. Знаешь, я всем говорю, что моя кузина - образец красоты, ума и добродетели и, пожалуй, иногда даже ревную, что тебя заочно любят больше, чем меня. Но это я шучу. Конечно же из нас двоих ты - самая лучшая. Я буду рада услышать любые новости о тебе и о мистере Треверсе.
А теперь немного о моей "дражайшей особе", как всегда шутит Джеймс. (Кстати, брат здесь, с нами, и, кажется, намерен остаться надолго). Вчера мы были на балу у миссис Стентон. Она очень известна в Лондоне и занимает высокое положение в обществе. Я была так счастлива! Мэри, ты даже не можешь себе это счастье представить! Это такая честь - быть представленной миссис Стентон. Эмма специально для этого заказала для меня новое платье - нежно-нежно розовое на белом чехле, украшенное прелестными вышитыми розами и живыми цветами. И, хотя она твердила, что лучшее украшение для юной девушки - это живые цветы, я всё-таки не удержалась и надела нитку жемчуга. Знаю, знаю. Ты назовёшь меня тщеславной, но ведь там был Эдвард! Я танцевала очень много (конечно, в основном с Эдвардом) и, боюсь, могла показаться нескромной. Но я иногда так волновалась, что забывала все слова. Наверное, никто не сосчитает, сколько я сделала ошибок и промахов, сколько раз я краснела и мялась, вместо того, чтобы вежливо ответить на вопрос. Но всё равно этот бал останется самым лучшим в моей жизни. Знаешь почему? Ты, наверное, догадываешься, почему я называю мистера Скотта - Эдвардом? Да, да, он сделал мне предложение! В саду, при луне, когда я отдыхала после танцев. Всё было так, как я всегда мечтала. Когда будет свадьба, я ещё не знаю. Надо переговорить с родителями. Но я счастлива! Безумно, безумно счастлива! Ах, Мэри, я так хочу, чтобы и ты была так же сильно счастлива, как я!