Мерле и Королева Флюидия
Шрифт:
Девочки повторили диковинное слово, запнулись пару раз, но скоро затвердили и стали правильно его выговаривать.
Мастер достал из кармана второй шарик, отдал их оба ученицам и подтолкнул обеих к зеркалу.
– Здесь засорены многие зеркала, но сегодня вам надо очистить хотя бы одно.
Он отвесил зеркалу полупоклон и произнес какое-то слово на непонятном языке.
– Входите в него, - сказал он.
– Просто так?
– спросила Мерле.
Арчимбольдо засмеялся: - Конечно. Или вам хочется въехать туда на коне?
Мерле скользнула
В какую-то минуту Мерле захотелось обо всем рассказать мастеру и попросить его не посылать Юнипу в зазеркалье: она, Мерле, пойдет туда одна.
Но вдруг Юнипа быстро вытянула руку и шагнула вперед. Ее пальцы прошли сквозь зеркало, как сквозь слой сливок на молоке в кувшине. Она взглянула через плечо на Мерле, заставила себя улыбнуться и вошла в зеркало. Ее фигурка была еще хорошо видна, но выглядела совсем маленькой и какой-то ненастоящей, как на картине. Она кивнула Мерле.
– Храбрая девочка, - пробормотал довольный Арчимбольдо.
Мерле тоже сделала быстрый шаг вперед, прямо в зеркальное стекло. Она ощутила холодное покалывание, словно дуновение ветерка в зимнюю ночь, - и очутилась на той стороне. Огляделась вокруг.
Однажды Мерле слышала о так называемом Зеркальном лабиринте, который находится во Дворце на Кампо Санта Мария Нова. Лабиринт никто не видел своими глазами, но то, что о нем рассказывали, не имело ничего общего с тем, что она теперь увидела.
Сразу можно было бы понять, что Зазеркальная сторона - это Королевство обманчивых миражей. Это - то, что находится за двойственным стеклом Лампы Алладина, это - как пещера разбойников из "Тысячи и одной ночи" или как Дворец богов на Олимпе. Там все иллюзорно, нереально, подобно сновидениям тех, кто умеет грезить.
Но в тот момент окружающее показалось Мерле такой же реальностью, какой была она сама. Ведь изображенные на картинах люди верят, что они находятся в том самом месте?! И ведь бывают люди, живущие в неволе, но свою неволю вовсе не ощущающие?
Перед девочками открылся большой зеркальный зал, похожий на склад в доме Арчимбольдо: огромное помещение, сверху донизу заставленное и увешанное зеркалами. Но первое впечатление оказалось обманчивым: то и дело приходилось натыкаться на незримые стеклянные стенки, а там, где виделся конец зала, был все тот же ряд бесконечных зеркальных отражений, мнимых проходов и всяких иных иллюзорных картин.
Прошла минута, прежде чем Мерле поняла, в чем главная особенность этого зала, больше всего сбивающая с толку: зеркала воспроизводят лишь друг друга и не отражают девочек, глядящих в них. Поэтому, если пойдешь к одному зеркалу, непременно наткнешься на другое, поскольку нигде не видишь себя. И так на каждом шагу. Со всех сторон обеих окружал бесконечный мир посеребренного стекла.
Мерле с Юнипой изо всех сил старались войти поглубже в лабиринт, но снова и снова наталкивались на стеклянные препятствия.
– Ничего не получается, - с досадой сказала Мерле и топнула ногой от злости. Под башмаком хрустнуло стекло, но не раскололось.
– Они тут везде вокруг нас, - прошептала Юнипа.
– Призраки?
Юнипа кивнула.
Мерле огляделась: - Не вижу ничего.
– Они меня боятся. Мои глаза их пугают. Они отпрыгивают в сторону.
Мерле обернулась. На том месте, где они вошли в мир зеркал, было нечто вроде ворот. Ей показалось что там что-то шевелится, или, может быть, это Арчимбольдо, который дожидается их в настоящем мире?
Но вот нечто блестящее и белесое скользнуло мимо лица Мерле. Две руки, две ноги, голова. Вблизи это уже не походило на клок тумана, скорее на какой-то расплывчатый неясный образ, вроде того, что видится, когда в глаза попадает вода.
Мерле подняла вверх стеклянный шарик и, хотя показалась себе немного смешной, крикнула: "Инторабилиуспетерис!" - и почувствовала себя совсем дурочкой. Однако послышался легкий вздох, и призрак полетел прямо на нее. Стеклянный шарик всосал его в себя, ярко сверкнул, а затем помутнел, будто наполнился белой маслянистой жидкостью.
– Попался!
– воскликнула Мерле.
Юнипа кивнула, но не выразила желания испытать свой шарик в деле.
– Они сейчас очень напуганы, - сказала она.
– Ты вправду их ясно видишь?
– Ясно и отчетливо.
Должно быть, благодаря волшебным зеркальцам в ее глазах. Мерле, прищурившись, обнаружила еще несколько расплывчатых небольших фигур недалеко от себя, но, как ни старалась их рассмотреть, не смогла.
– Если они напуганы, значит они - живые существа, - предположила она вслух.
– Да, - сказала Юнипа.
– Но, скорее всего, сами они - не здесь. Похоже, тут только часть их самих. Ну, как тень, когда она отрывается от хозяина.
– Выходит, даже хорошо, что мы их отсюда вызволим. Наверное, они тут в заточении.
– А ты думаешь, в стеклянном шаре они не в заточении?
Юнипа, наверное, права. Но Мерле хотелось не рассуждать, а как можно скорее выбраться оттуда в настоящий мир, подальше от стеклянного лабиринта. Арчимбольдо будет только рад, когда они переловят летучих призраков. "Иначе, - думала она со страхом, - старик может нас опять в зеркало впихнуть".
Мерле больше не обращала внимания на Юнипу. Она зажала свой стеклянный шарик в кулаке и стала махать рукой во все стороны, повторяя заклинание: "Инторабилиуспетерис... инторабилиуспетерис...".
Шипение и свист делались все громче и острее, а шар наполнялся беспокойным белесым туманом, да таким густым, что казалось, будто само стекло стало мутным. Однажды в приюте надзиратель напустил сигарного дыма в стакан для вина, и картинка была схожая: клубочки дыма кружились в стакане, как живые существа, стремящиеся вырваться на волю.