Мерси, камарад!
Шрифт:
— Лучше всего будет, господин капитан, если мы остановим машины и попытаемся пешком добраться до ОП…
Альтдерфер не дал Тилю договорить:
— А как вы намерены вырваться из этого мешка?
— Но сначала нам приказано открыть огонь, чтобы держать горловину открытой. Позиции четвертой батареи должны быть где-то совсем рядом. — Голос лейтенанта был спокоен и деловит.
— Об этом разрешите мне побеспокоиться. Сначала нам необходимо разобраться в сложившейся обстановке. Открыть огонь мы еще успеем.
«Ну и быстро же улетучился твой героизм», — подумал Тиль, глядя на командира.
— Самолет-корректировщик, смотрите-ка! — И Рорбек показал на небо.
— На легковых машинах мы попытаемся проехать как можно дальше. За селом будет потише, и мы сможем увеличить скорость. Быть может, даже встретим какую-нибудь из наших батарей, — объявил свое решение Альтдерфер.
Тиль и Рорбек только пожали плечами, думая каждый о своем… Альтдерфер говорил им о какой-то исторической роли, которую они играют, о необходимости держать проход открытым, чтобы спасти сотни тысяч солдат. А Эйзельт, наверное, уже умер… Черта с два, все это ерунда: Альтдерфера беспокоит только собственная судьба и ничто более.
Из домов выходили легкораненые, все они были в грязном обмундировании, а выражение лиц у них было такое, как будто они ждали чуда, того самого чуда, на которое так уповал Эйзельт.
Несколько снарядов разорвалось в самой гуще домиков, покалечив много солдат и техники.
На северной окраине деревни вели сильный огонь из стрелкового оружия: пехотинцы прикрывали отход гитлеровских войск.
— Там, видимо, еще есть брешь, — пробормотал Рорбек.
— Канадцы наступают! — заметил Тиль.
— Почему именно канадцы? — испугался Альтдерфер.
— А потому, что они все время движутся восточнее Орна, — объяснил лейтенант.
Капитан рывком встал и приказал:
— Остановись! Машину в укрытие! — И, открыв дверцу, он выпрыгнул на изуродованную войной землю.
Радиотехник сунул в рот кусок сухой галеты и равнодушным взглядом осмотрел свои вещички.
Тиль дал газ, свернул в сторону и поехал вниз вдоль зеленой изгороди по цветочному ковру. Вскоре он остановился.
— Молодец, старина! Жаль, что Зеехазе на своем «ситроене» укатил к Генгенбаху.
Командир явно спешил, вслед за ним бежал Рорбек. Англичане снова начали обстрел деревушки. Когда снаряд просвистел над головой, Тиль инстинктивно прижался к передку, чтобы хоть как-то защитить себя от осколков. Лейтенант запыхался от быстрого бега и шумно дышал. В воздухе стояло целое облако пыли, пахло раскаленным металлом. Рорбек, словно призрак, стоял возле зарядного передка, разминая затекшие конечности. Ружейно-пулеметный огонь, раздававшийся с окраины деревушки, переместился несколько влево. Канадцы настойчиво рвались вперед, желая, видимо, отсечь здесь отступавшие гитлеровские войска.
«То, что происходит сейчас здесь, — думал Тиль, — не предусмотрено никаким уставом или наставлением: войска бегут, ползут, просачиваются — и все в тыл! Все охвачены страхом перед смертью и пленом».
Дорога, которая вела в Обри, находилась под сильным артиллерийским обстрелом противника, это повлияло на поток отступавших, и люди бросились по дороге на Муасси. Однако и там стреляли, но только уже не англичане, а американцы, и не из простых пушек, а из танковых, хотя результат оказался такой же: бежавшие гитлеровцы были вынуждены залечь. Одни так и остались лежать здесь навсегда, другие бросились искать какие-то укрытия, рассыпались по садам и огородам, третьи неслись сломя голову сами не зная куда. Массированный артиллерийский огонь противника отсек колонны гитлеровских войск от северных окраин Сент Ламбера, и они вынуждены были повернуть в открытое поле.
Альтдерфер бежал, даже не оглядываясь.
— Оставь его! — крикнул Тиль Рорбеку. — Пусть бежит!
Рорбек остановился.
— А ты, я вижу, притомился, Ганс. Который сейчас час?
— Начало седьмого.
— Ты что-нибудь заметил?
Радиотехник беспомощно покачал головой.
Добежав до какого-то замшелого памятника, Альтдерфер остановился и несколько раз энергично помахал поднятой рукой.
— Дает знак, чтобы мы поспешали, — объяснил Тиль.
— Ну что ж, продолжим наш бег по пересеченной местности.
— Наши танки! — выкрикнул Альтдерфер и показал в сторону кустов. Там действительно стояли замаскированные «пантеры». С холма вниз медленно спускались два бронеавтомобиля. Альтдерфер так весь и просиял.
— Бежим туда! Там, видимо, есть дыра, через которую можно вырваться из этого проклятого окружения!
Они побежали по небольшой тропинке под прикрытием кустарника. Вдруг примерно в сотне шагов они заметили гусеничный тягач, а наискосок от него несколько танков.
— Пойду поговорю с танкистами, — бросил Альтдерфер и побежал к танкам.
В люке одного танка показался офицер-эсэсовец. С ним-то и переговорил о чем-то Альтдерфер.
Вскоре он вернулся обратно и, еще не добежав до Тиля и Рорбека, громко закричал!
— Это двенадцатая танковая дивизия СС «Гитлерюгенд»! Она прорывается из окружения! Нам нужно опередить танкистов! Какая досада, что у нас сейчас нет машины!
— Драпаем, значит? — спросил Рорбек.
Альтдерфер посмотрел сквозь него, словно он был стеклянный.
— А наши батареи? Как раз сейчас им по приказу положено открыть огонь. — В голосе Тиля сквозила неприкрытая насмешка.
— Да перестаньте вы наконец поучать меня! Теперь каждый сам должен соображать. Нам во что бы то ни стало нужно сейчас пробиться, чтобы иметь возможность сражаться позже! — Альтдерфер не сводил глаз с танков. Жилки на его висках налились кровью.
— Следовательно, вы считаете, что продолжать сопротивление уже бессмысленно, не так ли? И что батареи уже не нуждаются в ваших приказах? — По тону, каким эти слова были сказаны, чувствовалось, что Тиль не мог, да и не собирался скрывать свое презрение к командиру.