Мертвая хватка
Шрифт:
— Фууууу!
— Для вас «фу». А для него — самое важное в жизни. Он живет ради этих минут. Поэтому создан институт карателей, которые находят и убивают таких людей, — в ангаре материализовалась закутанная в черное фигура. Лицо человека полностью скрывала маска. — А дальше вам точно смотреть не стоит. Кстати, не думайте, что мы жестоки. Жаждущий формируется не за день и даже не за месяц.
— Можно отдышаться? — попросила Сафира, когда они оказались в другой части проекции — на цветущем бульваре, окружающем особняки.
— Да. На вас как раз сегодня поставят ментальные метки. Они начинают пульсировать, если уровень вашей агрессии и жажды достигает
Снова в глаза ударил свет, капсула открылась. Мокрая и дрожащая от пережитого, Сафира выбралась и поспешила завернуться в большое махровое полотенце. Срочно хотелось чаю и лечь.
Триединая империя, Джалан
Район Фирих, зал высшего совета лордов
Гаральд люто ненавидел три вещи: вставать рано утром, втискиваться в парадную форму и слушать профессиональных трепачей. Но особенно люто он ненавидел саммиты высших лордов. Потому что именно на них раз в квартал все три причины скверного настроения крепко объединялись. Официально эти сборища назывались «экономическими чтениями». По факту представляли собой четыре-пять часов пытки в жестком белом кителе с богатым шитьем, которое упиралось своим золотом в самые неожиданные места. По сути это была бессмысленная говорильня, но саммиты были обязательны для высших лордов: нужно же изображать активное участие в жизни государства? Заодно генерировать социально-экономические инициативы, которые передадут на рассмотрение императору.
И вот настал очередной день, который предстояло потерять в пыточной. За монструозным овальным столом в зале совета лордов расселись такие же раззолоченные, зелено-серебряные и прочие высшие. Дамам дозволялось декорироваться фамильными украшениями без ограничения каратности.
Гаральд каждый раз изумлялся, как они это на себе носят? Униформу высших чинов будто специально создавали с таким уровнем неудобства, чтобы расслабиться не получалось даже с лучшими друидскими релаксантами. Добавлять к этому пригоршню камней? Сумасшедшие женщины…
Итого, не считая отсутствия Кима и хоть кого-нибудь от альвов, все человеческие представители, одна друида, пятеро из императорской канцелярии, сам канцлер императора — можно сказать, что вся свора в сборе.
— Доброе утро, лорды и леди! — казенным тоном задребезжал канцлер, лысеющий морщинистый маразматик, которого держали на этой должности исключительно за выслугу и противный характер. — Его императорское величество поручил нам решение важного вопроса — легализации доходов населения. Как вы помните, изначально в Триединой империи успешно сформировались промышленные цеха и гильдии, где под руководством опытных мастеров проходило обучение молодежи. Гильдия же организовывала торговые сношения, она же следила за уплатой налогов.
В зале зашумели: кто-то вспоминал былые годы, кто-то возмущенно пожаловался на вопиющие недоимки, а кто-то осторожно посмеялся над манерой канцлера излагать свои мысли. Но по властному мановению руки все снова стихло.
— В последние несколько лет мы наблюдаем печальную тенденцию. Частные мастера уходят из гильдий и начинают работать автономно. В связи с чем нам становится сложно отследить все финансовые потоки. Из-за выхода специалистов из гильдий налоговая база сократилась.
— Предлагаю запретить выход из гильдий! — рубанул лорд Бетан.
«Ну запретите, — подумал Гаральд. — Это как-то помешает частной практике, скажем, на дому или у заказчика?»
— Я могу продолжить? — скосился канцлер. Он жутко не любил, когда его перебивали. — Также мы испытываем проблемы с населением.
В зале опять началось безудержное хихиканье.
— Надо чаще размножаться? — не удержался от реплики Гаральд, за что удостоился очень внимательного взгляда леди Ксаны Уоллес — весьма фигуристой дамы, густо увешанной драгоценностями. И от канцлера заслужил испепеляющие лучи ненависти.
— Лорд Райвен, мы не этот вопрос сегодня обсуждаем.
— А жаль…
Матрона Шания позволила себе молчаливую одобрительную улыбку. К сожалению, ничего умного в плане экономики она сказать не могла. Друида была прекрасным врачом, формально обязана была присутствовать на саммитах, но предпочитала в разговор не встревать.
— Наша проблема в том, что трудоспособное население выходит из налогооблагаемой зоны, так как стал развиваться стихийный рынок частной практики. Мы открыли торговые границы, чтобы закупать оборудование и товары из-за рубежа. Так как наша страна сейчас способна производить только сырьевые ресурсы… гм! В связи с технологическим несовершенством… — он прервался, не зная, как продолжить мысль. — Частные специалисты все больше стали пользоваться правом личной покупки необходимых для работы вещей. И выходить из гильдий и цехов, чтобы трудиться самостоятельно. Таким образом, рынок вышел из-под контроля.
— Может, сделать выход из профессионального цеха платным? Сильно платным! — послышалась реплика из зала.
— Ввести арест…
— Можно запретить частную покупку оборудования!
— Да закройте вы обратно границы, и вся недолга! Разрешить закупки только государственным компаниям!
Бессмысленные предложения стали сменяться бесполезными, уровень наказаний приближался к смертной казни.
Следующие полчаса Гаральд старательно изображал молчаливый памятник и медленно зверел. К трем стандартным причинам ненависти к миру добавилась четвертая. Лорд Райвен не выспался. Поэтому с утра залил в себя две чашки кофе и сейчас банально очень хотел в туалет. Дизайнерское недоразумение высшей императорской мысли, называемое униформой, было беспощадно тесным. А по правилам устава протокольных мероприятий (еще один памятник имперскому маразму) уходить с заседания до перерыва запрещалось. Объявить же этот перерыв мог только канцлер. По этой, видимо, причине бутылки с водой на столе всегда оставались нетронутыми.
Императорскому холую был послан завистливый взгляд: «Учитывая, что ты, старый хрен, обычно треплешься часами, могу заподозрить, что или ты не пьешь совсем, или у тебя где-то под кителем мочеприемник, ну или… моча у тебя ровно там, где обычно у человека обретается головной мозг».
— У меня складывается впечатление, — снова вступил в разговор Гаральд, — что все озвученное призвано окончательно опустошить казну, а не наполнить ее. То, что я сейчас услышал — это прямой путь к убийству института частной практики.