Мертвая земля
Шрифт:
– Пока мне мало что известно об этом деле, сэр Ричард, – осторожно сказал я. И после недолгого колебания спросил: – Если я располагаю верными сведениями, вы владеете землями, которые граничат с владениями Джона Болейна?
– Полагаю, да. – Саутвелл пренебрежительно махнул рукой. – Но у меня в одном лишь Норфолке более тридцати поместий. Нет никакой возможности держать в памяти, с чьими землями они граничат.
Растянув губы в понимающей улыбке, я произнес:
– Вероятно, кто-то из ваших служащих уже беседовал с женой Болейна?
Саутвелл вновь нахмурился и, опустив веки, бросил на меня холодный оценивающий взгляд:
– Существует закон относительно того, как следует распоряжаться землями, владелец которых казнен. А эта женщина, живущая в доме Болейна, никоим образом не является его законной супругой. Полагаю, куда больше ей подходит слово «шлюха». – Он зашелся скрипучим смехом, обнажив гнилые зубы.
– Да, появление Эдит Болейн после девятилетнего отсутствия делает повторный брак ее мужа недействительным, – подхватил Сесил. – Полагаю, брат Шардлейк прекрасно это понимает, – добавил он, повернувшись к Саутвеллу. – Единственная цель его расследования – удостовериться в том, что с обвиняемым поступили по справедливости.
– Для этого существует суд присяжных, мастер Сесил. Простите, джентльмены, я вас покину. Здесь слишком душно. Возможно, мы с вами встретимся в Норфолке, мастер Шардлейк, – произнес Саутвелл с легкой угрозой в голосе, повернулся на каблуках и двинулся прочь.
Уильям, вскинув бровь, проводил его взглядом.
– Прошу прощения за манеры Саутвелла, – негромко произнес он, когда мы тоже направились к выходу. – Таков уж он есть, и с этим надо смириться. Я решил, что вам следует с ним познакомиться.
– Мне известно, что один из помощников Пэрри, барристер Копулдейк, трепещет перед Саутвеллом как осиновый лист, – заметил я.
– Саутвелл – один из самых богатых и влиятельных людей в Норфолке, – почти шепотом сообщил Сесил. – Ему принадлежит более пятнадцати тысяч овец, которые пасутся на норфолкских землях. В течение длительного времени он служил герцогу Норфолку, но несколько лет назад, когда старый король пожелал уничтожить эту семью, Саутвелл дал на суде показания против герцога. Наградой ему послужила должность исполнителя королевской воли. Саутвеллу было также обещано, что, как только кто-нибудь из членов Тайного совета оставит этот мир, он займет место покойного. Ныне, когда леди Мария приобрела земли Норфолка и является верховным феодалом этих мест, Саутвелл поступил к ней на службу. Как бы то ни было, этот человек обладает большим могуществом.
– Насколько я понимаю, он отнюдь не питает расположения ни к леди Елизавете, ни к семейству Болейн, – подытожил я. – Не удивлюсь, если он нацелился на поместье Джона Болейна.
– Если Болейн будет осужден и Саутвелл пожелает приобрести его земли, мой вам совет – не чините ему препятствий, – произнес Сесил, вперив в меня взгляд. – Вследствие своей приверженности религиозным традициям – которую он не считает нужным скрывать – Саутвелл не может подняться так высоко, как ему, несомненно, хотелось бы. Но так или иначе, он пользуется доверием лорда-протектора. Леди Мария заявила, что в ее домашней церкви никогда не будут служить по новой книге. С ней придется вести долгие переговоры, и тут Саутвеллу предстоит сыграть важную роль.
– Сделаю все, что от меня зависит, чтобы не испортить с ним отношений, – уныло вздохнул я.
– Тем более что это в интересах леди Елизаветы. Да и в ваших собственных интересах тоже. Наживать себе такого врага, как Саутвелл, вам вовсе ни к чему.
– Я слышал, он был обвинен в убийстве?
– Да, – оглядевшись по сторонам, едва слышно ответил Сесил. – Семнадцать лет назад сэр Ричард прикончил в Вестминстере своего соседа, норфолкского землевладельца. Вонзил тому в грудь нож – и поминай как звали. Разумеется, его отдали под суд, но он заплатил старому королю кучу денег и получил помилование. Кстати, в прошлом году Саутвелл попытался покрыть преступление своего приспешника, молодого шалопая по имени Джон Аткинсон. Тот похитил четырнадцатилетнюю девочку из рода Норфолк и против ее воли женился на ней. Семья девушки обратилась к лорду-протектору за помощью и защитой, и тот восстановил справедливость. Брак был аннулирован, девушка вернулась домой, а Саутвелл имел весьма неприятный разговор с протектором. – Сесил снова вперил в меня пристальный взгляд. – Так что имейте в виду: это на редкость жестокий человек, который ни перед чем не остановится. К тому же он обладает могущественными связями. Постарайтесь не перейти ему дорогу.
– Учитывая, что земли Саутвелла граничат с землями Джона Болейна, я не удивлюсь, если он имеет отношение к убийству. Если, как вы только что сказали, он пускает в ход любые средства…
– Получив в прошлом году внушение от протектора, Саутвелл стал осторожнее, – покачал головой Уильям. – И Богом вас заклинаю, никому не рассказывайте о том, что слышали от меня!
– Разумеется, я буду нем как рыба. И конечно, сделаю все от меня зависящее, чтобы не переходить дорогу Саутвеллу. Поверьте, мастер Сесил, я отправляюсь в Норфолк вовсе не для того, чтобы искать на свою голову неприятностей.
– Но неприятности имеют обыкновение сваливаться на вашу голову сами, – едва заметно улыбнулся Сесил. Остановившись, он оглянулся на кафедру, на которой во время службы стоял Кранмер. – Сегодня был сделан важный шаг. Надеюсь, на этом мы не остановимся, и вскоре во время богослужения будет отчетливо произнесено: хлеб и вино – это не более чем воспоминание о той жертве, которую принес Христос.
– Таково желание лорда-протектора?
– Таково желание короля, – веско ответил Сесил. – Они с лордом-протектором едины во мнении.
Мы подошли к дверям собора. Уильям пожал мне руку на прощание:
– Надеюсь, мастер Шардлейк, у вас будет время осмотреть Норидж. Это на редкость красивый город. Кстати, невзирая на консервативные взгляды леди Марии и Саутвелла, в большинстве своем жители Норфолка являются сторонниками церковных реформ. И повторяю: не лезьте на рожон!
С этими словами он спустился по ступенькам к ожидавшим его слугам.
Я не спешил уходить, нежась в лучах утреннего солнца. Ко мне подошел Филипп Коулсвин в сопровождении Этельреды и двоих старших детей. Как и Сесил, он буквально светился воодушевлением.
– Итак, дело сделано! – провозгласил Филипп.
– Да, архиепископ Кранмер, бесспорно, выдающийся проповедник, – кивнул я.
– Было очень приятно видеть вас вчера за нашим столом, – продолжал Филипп. – Жаль только, что разговор быстро перерос в спор.
– Такова участь всех разговоров в нынешние времена, – улыбнулся я. – Тем не менее мы прекрасно провели время: вкусная еда, достойное общество. Спасибо, что пригласили семейство Кензи.
– Эдвард Кензи – убежденный консерватор, но, как ни странно, это не мешает мне испытывать к нему симпатию.