Мертвая зона
Шрифт:
— Времена меняются, — повторил Привратник.
И с достоинством удалился.
«Колоритный тип. Пожалуй, слишком колоритный для смотрителя отеля, куда никто не приезжает. Наверное Баба расстарался и послал ради контроля за съемкой одного из своих подручных. И журнальчик ему одолжил, чтобы тот знал, как выглядит Элис... Зачем?»
— Привет! — раздалось сзади.
Леха повернулся и чуть не упал, запутавшись в ногах от неожиданности.
Элис рассмеялась. Она была чистенькая и свежая, будто не проделала только что утомительный путь
Девушка сбросила с плеча рюкзак, прошла мимо остолбеневшего Лехи, хозяйским взглядом окинула город, вернулась и начала распаковывать вещи. Из рюкзака появился легкий складной штатив; следом — навороченная армейская оптика: громадный бинокль, который Леха определил на глаз как мобильный комплекс разведки и целеуказания.
— Похоже, у нас одна задача, а?
— Добрый день, — промямлил Леха. — Ага.
Элис рассмеялась снова, еще звонче.
«Да, живьем она лучше, чем на картинках. Совсем не красавица, зато очень земной и простой человек. И этот бюст... Черт побери, у нее же грудь натуральная!»
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь... командир, — сказал он. — Город Абуджа полон сюрпризов. Включая минометы.
— Не бойся, меня не засекут. А ты, значит... оператор... — Элис произнесла слово так, чтобы подчеркнуть все его значения сразу.
Она быстро и ловко настраивала «бинокль». Наблюдать за тем, как девушка умело работает руками, было одно удовольствие.
— Вовсе нет, — твердо сказал Леха.
— Именно это я и имела в виду, ха-ха!.. А что у тебя с глазом? Спасал мир от злодеев, потом выпил и упал?
Леха осторожно потрогал синяк.
— Неудачное интервью. Или слишком удачное, это как посмотреть. Кстати, подумай, был бы я оперативником — позволил бы злодею так непочтительно обойтись с моей физиономией?
— Ну, значит, у тебя и враги крутые. По себе подбираешь.
— Ага, враги мои...
«Алкоголизм и идиотизм!» — едва не ляпнул он.
— Слушай, хватит меня смущать, честное слово. Я рядовой клерк Института, из отдела углубленных исследований. Научный сотрудник, которого выгнали в поле, чтобы у него не атрофировался опорно-двигательный аппарат. Обычная практика, нас так всех гоняют. У кого еще не атрофировался.
— Правда? — она лукаво улыбнулась.
— В гостинице наверняка есть Библия, могу руку на нее положить.
— Да ты еще и хитрец! Вы же, русские, не клянетесь на Библии...
Леха смотрел на нее и радовался. Никакая не звезда, совершенно нормальная молодая женщина. И зачем вы, девочки, выбираете войну?
— Хорошо, могу поклясться на значке Института. Меня послали в Африку потому что таких, как я, много, и нас не жалко. Кто-то должен ходить по убитым
— Не сердись, — она припала глазами к окулярам, чуть нагнувшись, и Леха не отказал себе в удовольствии пристально рассмотреть ее сзади. Эталонная фигура, хоть в музее выставляй. Произведение искусства. И человек, похоже, славный, с ней будет легко подружиться. Не для работы, для себя.
— Вовсе не сержусь. Только хочу чтобы ты верила, когда говорю правду.
— А когда неправду?..
— А зачем я буду врать? Мне это даже по инструкции не положено, ни в Институте, ни как оператору «Свободного Радио Никосии». Тем более, я по умолчанию младший в группе, без права выпендриваться. За меня шеф, — Леха не удержался от ехидной многозначительной паузы, — ...разговаривает с людьми.
Элис оторвалась от своей техники и посмотрела искоса, как ему показалось, оценивающе.
— Твой начальник... — протянула она. — Немножко того, а?
— В смысле?.. По-моему, вполне нормален. Мы ходили в пешую разведку по городу, и он вел себя... — Леха на миг задумался. — Да в общем отлично. А что?
— Ну, значит, у него только с этим проблемы.
— Э-э... Пардон, я верно тебя понял?
— Ага.
— Надеюсь, мне не придется бить ему морду, защищая честь прекрасной дамы?
На соседнем континенте, в более цивилизованной обстановке, такая реплика мигом повлекла бы обвинение в гендерной дискриминации. Но на войне, слава богу, другие правила игры. Может еще поэтому девочки выбирают войну? — пронеслось в голове. Не ехать же им всем в Россию, где тоже... В смысле гендера — как на нормальной современной войне. Русские мальчики любят девочек и не стесняются вести себя по-рыцарски, пусть не всегда умело, зато от души.
Элис шутливо ткнула его кулаком в плечо. Оценила, значит, комплимент.
— Расслабься, храбрая офисная крыса. Просто будь повнимательнее к шефу. Сдвиг по фазе начинается с малого, первые признаки могут выглядеть даже забавно, но... Здесь обстановка нервная, вдруг ему станет плохо, и он совсем рехнется? Ты следи, ладно? И сразу зови врачей.
— Да что случилось-то?!
— Ну... Он такой джентльмен. И вообще очаровательный. А утром попытался украсть мои трусы.
Леха подобрал челюсть. Утер пот со лба рукавом, свернув набок бейсболку. Поправил ее, вернул камеру на место.
— Красные? — спросил он деловито.
— Так, — сказала Элис. — И этот туда же.
— Нет! Вовсе нет! Послушай...
— Пойми меня правильно, ничего не имею против фетишизма, очень милая и трогательная сексуальная практика, но воровать-то зачем?!
— Да нет же!
— А-а... Тоже не любишь квиров? Мне стыдно, но ничего не могу с собой поделать, тошнит от них. Видимо, я слишком натуральная, иногда это так мешает в работе, прямо хоть гормоны вкалывай.
— Да нет же! — рявкнул Леха в полный голос. — Ты — валькирия!