Мертвая зона
Шрифт:
Кряхтя, как старик, встал, подобрал свой трофей со стола и медленным шагом направился к воротам гостиницы. Там снова дежурил Гейб.
— Позови мне Привратника.
— Прошу вас, босс, — Гейб указал внутрь двора.
— Не хочу туда. Позови.
— Но... — Гейб выглядел даже не озадаченным, а скорее испуганным. —Босс, вы не понимаете. Его не зовут.
— Что за... — начал было Леха, но тут Привратник выглянул из двери.
— Время ланча! — воскликнул он. — Добро пожаловать!
Леха молча поманил его к себе. Привратник ухмыльнулся и отреагировал
«И что это за хрен с горы? Похоже, высокий чин в мафии, покруче капитана. Может, консильори? Почему бы и нет. Готовит тут, образно говоря, почву для ритуала... Поет Йобе песенки с безопасного расстояния...»
— У меня к вам просьба, сударь, — сказал Леха жестко, тоном, которым не просят.
Привратник развел руками, показывая: все, что в моих силах.
— У нашей группы был проводник Майк, старший брат Гейба, вы знаете его?.. Ага, прекрасно. За упущение по службе он был списан в пехоту. Я предлагаю компенсацию. Смотрите.
Леха ткнул в Привратника указательным пальцем. На пальце висели узкие красные трусики. Мятые, зато аутентичнее не придумаешь.
— Это трусы валькирии Элис Морган. Забирайте. А Майк вернется к своим прежним обязанностям. По рукам?
Привратник задумчиво посмотрел на трусы, поднял взгляд на Леху.
И захохотал.
Он смеялся так, что Леху тоже проняло. Смеялся радостно, как может только очень счастливый и очень свободный человек. Сгреб Леху, прижал к груди и расцеловал в обе щеки. Потом отодвинул на вытянутые руки, как давеча журнал, и уставился, словно на чудо.
— Вы в порядке? — осторожно спросил Леха.
— Я в порядке, ты в порядке... Все в порядке!
— Ну тогда...
— Оставайся, — сказал Привратник. — У нас вкусная еда, и отсюда будет лучший в городе вид на битву. Если не поднимется ветер.
— Не могу, — Леха помотал головой. — Не хочу.
— Почему?
— Мне будет больно, — честно сказал он. — Если им сделают больно у меня на глазах. Кажется, я им сочувствую. Ну, вашим защитникам. Это нелогично, они ведь роботы, но...
— Они не роботы! — горячо возразил Привратник. — Там все сложно! Вам, белым, трудно понять, но ты сумеешь. Оставайся, расскажу.
— Простите, нет. Категорически нет. И мне нужно в аэропорт.
— Не нужно в аэропорт.
— Моя группа сейчас в аэропорту.
— Это ее проблемы. Слушай, не в моих правилах уговаривать кого-то, если он принял решение. Люди сами приходят и сами уходят, сами выбирают судьбу, а я только привратник. Ты сказал, я услышал. Но в аэропорт — нельзя. Там все будут чего-нибудь хотеть и требовать, а на тебе и так лица нет. Они тебя совершенно заездили. Поэтому ты отправишься в гестхауз, хорошенько поешь, ляжешь в кровать и как следует отдохнешь. А дальше посмотрим.
— Спасибо, папочка! — брякнул Леха.
Напрасно он так, потому что Привратник над этой репликой буквально ухохотался, до слез на глазах, и Лехе пришлось снова вынести его медвежьи объятья, а старичок здоров был неимоверно.
— Ты меня доведешь до инфаркта, — сказал Привратник, промокая глаза рукавом. Только сейчас Леха заметил, что рубашка у него такой же эксклюзив, как бумажный глянцевый журнал; потянет на хорошую европейскую зарплату. — Нельзя так смеяться, когда жарко и высокое давление, вредно для сердца. Поезжай отдыхать. Береги себя, увидимся.
— Трусы-то возьмите.
— В жопу, — очень по-простому, даже по-домашнему бросил Привратник.
— Пардон?..
— Времена меняются, белый парень. Не заставляй повторять это в который раз, а то я разочаруюсь.
— Ага, — пробормотал Леха. — Времена меняются. В смысле — да пошло оно все в жопу!
— Ну вот видишь, ты понял! — обрадовался Привратник.
Леха уже спускался по тропинке, когда вспомнил, что забыл спросить нечто важное. Ну конечно: «Это ваши продали реактор — или его забрали хозяева?» Все-таки еще шевелится инстинкт самосохранения, вытесняет из сознания опасные реплики. За такой вопрос можно схлопотать по черепу и загреметь вниз с горы безо всяких ритуалов. Или остаться в Абудже навсегда, чинить конвейер на мыловаренном заводе и жевать порошок джу-джу ради отрешения от всего земного. А пока не отрешился — ублажать Вик с ее приступами ревности и мании величия. И гадать, сколько бедняжке осталось жить. Лучше уж сразу в пропасть...
И только когда Леха уселся в «басик», до него дошло, какой он идиот.
В смысле — дошло, кто такой Привратник.
***
Чувствуя странную апатию и твердя себе, что это похмелье, Леха действительно поел, упал на кровать и уставился в потолок. Он ждал, когда в городе начнут стрелять. Если бы его спросили, зачем ждет, раз уверен, что это плохо кончится, он бы ответил: сам не знаю.
Потом в спальню едва ли не строевым шагом вошел Гейб, вручил Лехе воки-токи и удалился.
— Живой? — спросила рация голосом Вик.
— Так точно.
— С этой дурой — пообщался?
— Она вовсе не дура. Она еще нас с тобой продаст и купит.
— Понятно. Что и следовало ожидать — ты в нее втрескался, — сказала Вик. — Какой же ты... Слабак!
И дала отбой.
Леха едва не швырнул воки-токи в стену.
Минут через пять рация включилась снова.
— Эй, ты, герой-любовник, — сказала Вик как ни в чем не бывало. — Твои многочисленные друзья уже сообщили тебе, что у нас случилось ночью?
— У меня здесь нет друзей кроме тебя.
— Хм... Как трогательно, прямо разрыдаюсь сейчас. Ну так ты в курсе?
Леха помедлил и решил: Вик точно не заслужила, чтобы он врал ей. И будь что будет.
— Если я правильно тебя понял — да, в курсе.
— От кого знаешь? — тут же спросила Вик.
— Этот человек совершенно ни при чем, он только наблюдатель.
— Убью, — сказала Вик.
Леха счел за лучшее промолчать.
— Всех убью! Думали, если я тихая-мирная и никого не трогаю, можно тут шпионить как... Как у себя дома?! Совсем обнаглели, лазают по моему городу... Чего молчишь?!