Мёртвая зыбь

Казанцев Александр Петрович

Он встал и взял со стола чистый лист бумаги. Виктор со Светланой, чтоб лучше видеть, придвинулись к журнальному столику, куда Александр пересел.

— Я пользуюсь представлением Нильса Бора о планетарном строении атома. Рисую в центре синим цветом протон, играющий роль “солнца”. Вокруг него на орбите, крутится одна красная “планетка” — электрон с отрицательным зарядом. Это атом водорода. А в антиводороде все наоборот. Во “Вселенской первосмеси” оболочки с противоположными зарядами притягивались друг к другу. Если б им соединиться удалось,

произошла бы аннигиляция с выделением энергии не в квадрате и не в кубе, а в десять в тридцать седьмой степени раз большей, чем атомная…

— Фу, черт! Ее нам только не хватало! — не удержался Виктор.

— Но чтобы слились два “солнца” — протон с антипротоном, надо, чтоб исчезли прежде электронно-позитронные оболочки. Вот я рисую их синим и красным. Эти оболочки издали притягивались друг к другу, но вблизи положение атомных “планеток” могло совпасть, как исключение. И аннигиляция тогда была бы полной. Но едва “чуждая планетка”, приблизится к протону, пока электрон в другом месте на орбите, тотчас одноименно с ней заряженный протон отбросит ее прочь. Но вдали вновь скажется притяжение орбит. Такой процесс вибрации квантов, бесконечно повторяясь, длится до наших дней от самого “Начала”, если таковое было…

— Простите, дядя Шура, — увлеклась Светлана. — А если, как вы сказали, в исключение, положение “планеток” совпадет и два “солнышка” столкнутся?

— Так без счету раз происходило. И выделялась та энергия, что папу напугала, и возникали звезды, космическим пожаром охватывая все вокруг. И в перегретой плазме, частички разные метались, создавая в “адской кухне” все известные нам вещества и антивещества. Островками оставались они плавать в бездонном океане вакуума, среди вибрирующих пар.

— Любопытно представить себе Вселенную из множества семейств, — с улыбкой произнесла Света.

— И в этих “вакуумных семействах”,— продолжал Александр, — взаимно компенсированы все физические свойства вещества и антивещества. Потому не обладает Космос ни плотностью, ни массой, проницаем и прозрачен, как пустота. Лишь передает от пары к паре электромагнитные колебания со скоростью света, чему обязан и сам свет Вселенной.

— Так потому и звезды дальние мы видим, и друг друга?… — спросил Виктор.

— Вот именно. Я вижу, ты все понял.

— Ну, задал ты задачу, — вздохнул Виктор. — Голова тут расколоться может. Такие вещи говорить надо на борцовских мягких матах.

— Я утомил вас, ребятки, уж простите.

— Нет, что вы, что вы, дядя Шура! Все очень интересно. Но сразу трудно мне понять. Должно быть ночью спать не буду… блуждая меж возникших звезд…

— Нет, нет! Постой! — перебил дочь Виктор. — Разговор не кончен. А силовое воздействие пустоты на тело?

— Считай, была присказка, а сказка — впереди.

— Мне не сказки слушать, а взлететь необходимо!

— Так ведь летают люди. И неопознанные объекты к нам залетают. Но как и почему? Бровков дает ответ. Всегда вибрируют вокруг

нас атомы водорода и антиводорода. Движение их рисую волнистой линией. Но как реагируют они на попавшее в них тело? Находясь в покое, не колеблясь, оно стремится сгладить все выступы такой кривой вибрирующих пар. Волнистая, она, чтобы не стать прямоугольником покоя, оскалится зубцами. Они и есть то силовое воздействие вакуума на плавающее в нем физические островки. Но если б физическое тело колебалось само с такой же точно частотой, как и частички квантов, и горбы их волн пришлись бы над впадинами кривой вакуума, то сопротивление его станет нулевым.

— Так почему же тело полетит? — нетерпеливо спросил Виктор.

— Суть в том, что масса физического тела — это не только количество вещества, а еще помноженное на вакуумную силу. Как, скажем, на Земле, где вес наш равен нашей массе, помноженной на ускорение земной тяжести. Теперь представим, что физическое тело само вибрировать бы стало и на кривую колебаний квантов не прямой ложилась, а тоже бы волнообразной кривой. И горбы волн тела совпадают со впадинам кривой пар и тело точно воспроизводит движение квантовых частиц. Очевидно, что сопротивление тогда равно нулю, и масса, помноженная на нуль, сама станет нулевой. А с ней и вес.

— Так значит, чтоб взлететь всего лишь надо задрожать, как в лихорадке? — воскликнул Виктор.

— Вот именно! Вызвать вибрацию тела, как у квантов.

— Так это вроде резонанса, дядя Шура, когда солдатский строй, шагая в ногу, разрушает мост?

— Но здесь наоборот. Скорее “Антирезонанс” не с разрушением, а с гармонией вещества и вакуума, когда силовое взаимодействие их не возрастает, а сводится к нулю.

Виктор потер себе лоб:

— Вот задача! Научиться так трястись, чтобы подняться в воздух! Была когда-то секта трясунов. Но я не слышал, чтоб они летали.

— Ах, дядя Шура, боюсь, вы лишили папу покоя. А вдруг он затрясется и в самом деле полетит?.. Ведь он все может! И сверху упадет?

— Не бойся, Света. Я не полностью пока поверил. Уж больно сложно Александр говорил… Одной статьи Бровкова и Шуркиных рисунков мне мало. Неужели опытов никто не ставил?

— Нет, школьники проделали занятный опыт. Сейчас я Ксюшу позову. Она расскажет.

— Сидите, дядя Шура. Я за ней схожу. Мне ближе, — вскочила Света.

И через минуту вернулась вместе со смущенной старшей школьницей.

— Играть на пианино я не буду. Ладно? — потупясь, сказала девочка

— Нет, Ксюшенька, — мягко заверил дед, — тебя не станем мучить. Расскажи деду-Вите, да и нам, какой вы проводили опыт в школе. И девочка теряла вес.

— Она взлетала? — заинтересовался Виктор.

— Могла бы и взлететь, — оживилась Ксюша. — Но мы самую толстую из нас так облегчили, что мальчики двумя пальцами подняли ее со стула.

— Фу, черт! Не может быть! — увлекся сразу Виктор. — Так что же вы с ней сделали?