Мертвец
Шрифт:
А ты не знал?! — Упырь аж захлебнулся. — Они на Чёрное море собираются! С этим, Николаем Ивановичем, ну, из музея который. Краеведческий кружок который! Они грант вроде получили. Да у него и без гранта денег много...
А вот тут, кстати, удивительного мало. В смысле грант меня не удивил. И про Катьку неудивительно, Катька в самом деле умная, все знают, она даже на областные олимпиады ездит. Откуда Упырь всё это знает? И эта экспедиция...
Радужная гадская рыба посмотрела на меня из воды голубым глазом, будто понимала что, тварь.
Будут скифские захоронения
В августе Катька будет раскапывать скифские захоронения, да. Отбиваясь от чёрных археологов облезлой сапёрной лопаткой. А я... Я не буду раскапывать захоронения. Разве что Сенька решит эксгумировать свою любимую болонку, он её уже два раза перезахоранивал, всё ему место не нравится. Говорит, хочет, чтобы местность, как у Левитана, была — «Над вечным покоем». Вот здесь бы ему понравилось, тут красивое место...
Не, зря он тогда книжку эту прочитал, не повезло. Мог бы быть нормальным, умный ведь. А, ладно с ним, с Сенькой. Вот Катька в августе уедет, худо это.
На целую неделю отправляются, — закончил Упырь. — Будем жить в степи...
Что? — не понял я. — Будем?
Ну да. Я тоже, может, поеду. Если возьмут, конечно.
И Упырь невинно посмотрел мне в глаза. Так вот.
Ты что, тоже археолог?
У нас в школе поисковый отряд был, я туда ходил. Ну, в другом городе. Мы весной должны были ехать под Курск, но я вывихнул плечо. А потом в следующем году мы тоже готовились, но отец как раз переехал, и я уже не ходил в отряд. А ты сам что, не едешь на раскопки?
Я равнодушно пожал плечами.
Я не археолог. — Я поглядел в пруд. — К тому же там жарко, а я плохо жару переношу. Задыхаться начинаю...
Эта дурацкая рыба всё пялилась и пялилась на меня, тяжело заглатывала воздух, хлопала оранжевыми губами, будто в пруду сидел птенец какой-то невиданной подводной птицы. Я не удержался, взял маленький камушек, щёлкнул его ногтем и попал этому карасю в лоб. Он обиженно булькнул и скрылся в корягах.
Скифские курганы. — Я так, слегка презрительно, поморщился левой ноздрёй. — Да любой дурак курганы эти может раскапывать. Вот лучше бы провалы раскопали. Или донырнули туда.
В провалы нырять?!
А что? Всякие дайверы едут за полмира, чтобы куда-то нырнуть, — а тут у нас под боком отличные места для ныряния! Вот все говорят: Секацкий, Секацкий... А ты думаешь, куда Секацкий делся? Могу поспорить, что он в провал попал! И лежит там себе. А все боятся. Вот ты. Ты видел хоть один раз провал?
Не...
Ясно... Провал — это... Это провал. Туда две Эйфелевы башни войдут! Понял?
Понял, — сказал Упырь.
И зачем-то добавил:
Круто. Круто было бы посмотреть.
И тут же в ноги дало. Да так, что коленки скосились, так, что я покачнулся. И сразу же грохнуло. Мачта флюгера железно прогудела, сверху посыпалась ржавая крошка, стрела двинулась и издала противный и протяжный скрип. Упырь присел
Бабушка рассказывала, что раньше тоже так вот часто запускали. Третье кольцо обороны, поясняла бабушка, Москва (и указывала пальцем в небо), ничего не поделаешь. Если американские ракеты пойдут на Москву через Северный полюс, тут их как раз встретят наши зенитки.
Карп подпрыгивал высоко и как-то неприятно осмысленно, будто не рыба тупая, а разумное существо. И звуки какие-то кашляющие ещё издавал, точно старичок. По траве побежали золотистые, красные и оранжевые чешуйки, их было много.
Сейчас ещё бахнет... — растерянно сказал Упырь.
Но я и сам знал, что сейчас бахнет. Звуковой барьер. Ракета должна перейти звуковой барьер, при этом грохот не жиже, чем когда её отстреливают из шахты. Только земля не так сильно дрожит.
Снова грохнуло, красный карп принялся скакать ещё резвее. Упырь очнулся и кинулся ловить рыбину. Карп не давался, Упырь прыгнул, упал на колени и прижал его к траве. Ракета унеслась к горизонту, и больше её не было видно, только белый, наискосок, след.
Упырь поднялся. Карп хлестал его хвостом по морде, Упырь кое-как добрался до пруда и выпустил туда рыбину.
Не, никакого тебе вечного покоя.
Надо сетку над водой натянуть, — посоветовал я. — А то выпрыгнет и сдохнет.
Да, надо... — Упырь смотрел в небо и вытирал руки о штаны. — Папа сказал, что тут у нас новые ракеты установлены. Автоматические. Они могут проходить сквозь любую систему обороны. И стартуют самостоятельно, ими компьютеры управляют.
Ну конечно. У этого автоматические ракеты, Вырвиглаз врал, что смертники ими управляют...
Обычные зенитные, — отмахнулся я. — Никакие не автоматические. Сбивать самолёты.
Папа сказал, что это ракеты Гарантированного Взаимного Уничтожения. Даже если наша страна будет сожжена и все армии разбиты, ракеты продолжат стартовать. И мы будем отомщены в любом случае.
Какого Уничтожения? Обязательного Взаимного?
Гарантированного, — поправил Упырь. — Из-за этих ракет они на нас до сих пор не нападают.
Кто они?
Американцы, — уверенно ответил Упырь.
Настолько уверенно, что я даже подумал, что, скорее всего, так оно и есть.
Но и зенитные ракеты тоже имеются. — Упырь посмотрел на свои руки, все в мелкой прилипшей чешуе. — Для того чтобы защищать настоящие. Потому что сначала они сразу ударят по стартовым площадкам, а когда эти ракеты полетят, то наши зенитные ракеты будут их сбивать, у них покрытие вот так разворачивается...
Упырь стал показывать руками, а я представил, как над нашим городом, над речками, над лесами, над крышами разворачивается сражение. Одни ракеты разрывают другие ракеты, гремит, с неба льётся огонь, падают дюралюминиевые обломки, всё горит, все бегут, как японцы от Годзиллы, и земля, как живая, вздрагивает, вздрагивает, вздрагивает от стартов...