Мёртвые душат. Мертвые пляшут
Шрифт:
– Ну вот!
– обернулся Югер к своему спутнику.
– А ты сомневался, что эта расписка имеет вес! А я тебе говорю, что Плюста больше нет, а значит, Глюм теперь наш! Будешь в нём сидеть и меня благодарить, понял?
– Понял, - робко проблеял племянник, заслоняясь ручищами от строгого взгляда дядюшки.
– Эй, посланник! Поворачивай коня, поехали с нами!
– приказал Чичеро великан Югер.
– Вот этого - никак не могу. Имею срочное важное дело от Владыки Смерти!
– возразил Чичеро.
– Ну ладно!
– смягчился суровый великан, который, в отличие от наглого Плюста,
– Только пусть нас там встречают, а не то...- и Югер потряс кулачищем.
– Я искренне советую людям, победившим Плюста, признать ваши полномочия, - с хорошо спрятанной иронией закончил разговор Чичеро.
* * *
Как-то резко потеплело. Снег под копытами коня Чичеро стал мокрым и скользким. И вот на горизонте показался замок Окс. У входа в замок Чичеро ещё издали заметил какие-то суетящиеся чёрные фигурки. Уж не штурм ли это, подумал Чичеро. Так уже бывало не раз: стоило одному из замков в какой-либо местности насильственным путём сменить владельца, как на большинство окрестных замков тоже находились претенденты.
Однако Чичеро ошибся. Суетящиеся перед замком люди были настроены ничуть не воинственно. Они веселились, катая комья снега, который при наметившейся оттепели хорошо лепился. Все эти люди оказались обитателями замка Окс - живыми и весьма женственными молодыми людьми, натренированными для ублажения Лулу Марципарины Бианки и её старшей подруги.
Под взглядом Чичеро, ищущим среди них свою невесту, молодые люди прекратили весёлую зимнюю забаву и застыли в позах, выгодно подчёркивающих достоинства их фигур. Посланника они, однако, не впечатлили, и он не удостоил их чести быть спрошенными о Лулу Марципарине. Среди них её не было, как Чичеро уже заметил, а значит, искать её следовало в замке.
В этот раз Марципарина Бианка не бросилась встречать Чичеро, когда он въехал на заснеженный двор замка Окс. Вот она - переменчивость женского настроения, подумал посланник. Развлекается она со своими наложниками на пару с госпожой Кэнэктой, и не прервётся ради приезда любимого жениха. Кажется, Чичеро ощутил что-то вроде укола ревности.
Ну что ж, сказал себе Чичеро, раз Лулу меня не встречает, и я к ней так уж сильно спешить не буду. Всё равно мне ещё надлежит вырыть закопанную во дворе суэниту! Сказано - сделано. Выкопал Чичеро спрятанную в замке Окс "призрачную шкатулку", проверил, все ли тени на месте. Все души мёртвых крестьян, приписанных к замкам Гарм и Батурм, сохранились в наличии. Марципарина, однако, всё не выходила. Чичеро даже забеспокоился.
Дальнейшее Чичеро поразило. Вместо Бианки вышла к нему во двор встревоженная великанша Клюп, бывшая хозяйка Окса. Сказала великанша, что невесты его в замке больше нет.
– То есть, не велено пускать?
– ядовито осведомился Чичеро.
– Да нет! Хотите - замок обыщите, - пожала плечами великанша.
– Но где же тогда она?
– Хотите - верьте, хотите - нет, а я своими глазами не видела, - призналась великанша, - только мне любовники госпожи сказывали, что прилетел за нею и за подругой ейной аккурат в этот двор большой белоснежный дракон. Любовники - те попрятались, а дракон подхватил мою госпожу и госпожу Кэнэкту на крылья, да и унёс в направлении северо-восточном...
– Только это ещё не всё, - продолжала Клюп, - ведь третьего дня приезжал к нам из Цанца гонец, да не один, а с отрядом. Гонец-то - правильный, а отряд нехороший. Головорезы, одним словом.
– И что же передал гонец?
– То и передал, что в светлом городе Цанц горе стряслось большое с нашим благодетелем Умбриэлем Цилиндроном.
– Неужели умер.
– Нет, но весь парализован. Бальзамировщик Фальк его теперь разными бальзамами пользует, очень старается, но говорит, ничего сделать нельзя.
– И это всё, что передал гонец?
– Ещё передал, чтобы моя госпожа скорее в Цанц к отцу собиралась. Отряд его хотел её с собой отвезти, да только где же я её им возьму, коли дракон унёс?
Было от чего Чичеро призадуматься.
* * *
Как ни спешил Чичеро в Цанц, а всё-таки решил заехать в замок Мнил, проверить, жив ли доверчивый великан Ом. И замок Мнил его удивил.
На ступеньках крыльца сидел посланник Смерти Дрю из Дрона и играл на барабане. Чичеро, вернее, Зунг, хорошо запомнил этот барабанчик - детскую игрушку великана. Не менее хорошо Чичеро помнил и Дрю; только Дрю неуловимо изменился.
Завидев Чичеро, этот его знакомец по симпозиуму у Цилиндрона прекратил игру, встал и трмжды церемонно поклонился:
– Здравствуй, Лимн, здравствуй, Зунг, будь здоров, Дулдокравн!
– Меня зовут Чичеро!
– сказал Чичеро.
– И давно?
– спросил Дрю.
– Вы хотите ссоры, посланник?
– резко спросил Чичеро, которому тон Дрю нравился всё меньше.
– Ссора возможна лишь между равными, - ответил ему Дрю.
– Чем же мы неравны?
С языка Дрю чуть было не сорвалось какое-то прежде очень важное основание для различения элитных мертвецов, учившихся в Призе, от жалких живых карликовых животных, но он прикусил язык, ибо обнаружил, что сказанное противоречило бы его современному мировоззрению.
– Мы выполняем разные фигуры танца, - загадочно ответил нашедшийся Дрю. Новый его тон уже не содержал скрытой угрозы.
– Какого танца?
– спросил Чичеро.
– Пошли, покажу!
Вслед за Дрю недоумевающий Чичеро сошёл с холма, на котором стоял замок Мнил, и двинулся мимо деревни Мнил в сторону деревни Клёц.
По дороге Дрю обернулся и сказал:
– Как вы, вероятно, заметили, я не верю, что вы - посланник Смерти Чичеро. У меня есть иные сведения, и эти сведения мне уже успели вылезти боком. Сейчас в мире есть только одна вещь, вызывающая во мне настоящую ненависть. Это не вы, Чичеро. Это арбалет.