Мёртвые душат. Мертвые пляшут

Бреусенко-Кузнецов Александр Анатольевич

По дороге к залу, где был накрыт стол, Югер, что-то вспомнил и обернулся к Чичеро:

– Кстати, хочу вас предупредить. Этот негодяй Дрю, которого ищут, интересовался и вами. Везде выспрашивал, вынюхивал. Так что не удивляйтесь, если он вам напакостит, не к обеду будь сказано.

Чичеро поблагодарил Югера за заботу, на миг задумался, что за дело может иметь к нему Дрю, но вот они подступили к столу, где лежала пища, и вполне съедобная для карликов.

За столом уже сидела семья - дородная госпожа Югер и двое малолетних мертвецов-великанчиков.

Все трое молчаливы и бледны, они как бы сливались с фоном. Представляя их Чичеро, хозяин ограничился одним словом "семья", которое буркнул на ходу, следя за тем, чтобы мертвецы-поварята поскорее принесли прибор для гостя.

Чичеро сел к столу.

– Вы, небось, ждали пищи мёртвых, всяких червяков, скорпионов?
– спросил великан.
– У нас в Гарме вы такого не сыщете.

– Будьте покойны, я крайне доволен предложенным, - поспешил заверить его Чичеро, - я и сам всё время употребляю пищу живых.

– Что доказывает, что вы не дурак!
– кивнул Югер, отправляя в рот здоровенный ломоть сыра.

– Не дурак?
– переспросил Чичеро.

– Само собой. Вот ведь пища мёртвых. Где её, по вашему, производят?

– Разумеется, в поздемном ярусе, - отвечал Чичеро, - её везут к нам из глубокого подземелья, поэтому она такая дорогая.

– А вот и нет!
– злобно улыбнулся великан.

– Почему же нет? Ведь пищу мёртвых где попало не достанешь, её можно купить лишь в пещерных городах вроде Цанца или Карамца...

– А я думаю, что её там и делают: в этих самых Цанце и Карамце. Все эти черви, скорпионы, которых они продают бестолковым гурманам и подают на симпозиумах - все они не настоящие, не с самого низу. Настоящих-то они сами поедают, а гостям - кого сами поймают, того и продают. А дураки платят!

– Вот как!
– поразился Чичеро.

– Точно вам говорю. А у меня (извольте видеть) пища всё обычная, здешняя, без претензий. Только ведь это - настоящая пища, из настоящих продуктов, и лучшими мёртвыми поварами приготовленная. Такую пищу, уверяю вас, и мертвец может есть без всякого неудобства. И неправда, будто их "пища мёртвых" будет лучше.

– Представьте себе, я полностью с вами согласен. Помнится, меня однажды после вкушения пищи мёртвых проняло до глубины души, - признался Чичеро, - дело было в Цанце...

– Небось, это мошенник Карамуф вас угостил своими любимыми червяками?
– мрачно рассмеялся Югер.
– Да? Так его слуги их на болоте прямо под Цанцем копают - мои люди сами видели.

Дальнейший ход разговора за обедом заключался в том, что всё новые лица, известные Чичеро, составляли предмет злословия великана. Посланник - с великой осторожностью - перевёл разговор на представителей великаньего племени. Он помнил, что Югер - "столп традиций великаньего племени", и полагал, что уж своих-то великанов этот хмурый детина начнёт восхвалять и выгораживать. Не тут-то было! От Югера досталось и идиоту Ому, и дурочке Клюп, пропившей свой Окс, и подкаблучнику Ногеру.

Слыша такое пренебрежение

к себе подобным в устах Председателя Лиги великанов, Чичеро решился поделиться своими сомнениями в благонадёжности Плюста из Глюма по отношению к Мёртвому престолу. И не ошибся. В том, что Плюст - мерзавец, каких свет не видывал, Югер был уверен уже давно, а в предательстве подозревал лет десять.

– У вас есть доказательства его вины?
– поинтересовался Чичеро.

– Нет, этот гадёныш - хитрая бестия, - процедил Югер, - он никому не дал себя уличить. Но правды не спрячешь: все знают, что он вор и шпион; говорят даже, что он - переодетый дракон!

– Серьёзно? Как же догадались?

– Ну, дырки у него на коже напоминают чешую, - неуверенно проговорил Югер.
– Вы не думайте, что я бы терпел этого дракона и негодяя. Будь у меня доказательства, я бы ему живо свернул шею, тем более, что замком Глюм он владеет незаконно; этот замок должен был бы принадлежать покойной сестре моей матери...

* * *

Обед уже заканчивался, когда Чичеро осторожно намекнул Югеру, что у него к нему есть важное дело от Владыки Смерти. Югер одним безмолвным знаком прогнал из-за стола супругу и сыновей.

– Я хотел бы вас просить, чтобы это дело осталось между нами, - понизив голос, произнёс Чичеро, - чтобы избежать обоюдных неприятностей.

– Да уж само собой разумеется; мы вдвоём, имея сходные взгляды на людей, лучше всего справимся с делом, порученным Владыкой; третьего сюда мешать нечего. Говорите, - велел Югер.

– Дело состоит в следующем. Владыка Смерти нуждается в том, чтобы мёртвые крестьяне Клямщины были готовы к защите некрократии в случае...

– Он хочет купить моих крестьян?
– перебил Югер.
– Сколько он просит?

– Нет, - мягко возразил Чичеро, - Владыка не торгуется со своими подданными. И он не нуждается в самих крестьянах. Ему достаточно одной лишь "призрачной шкатулки", в которой бы находились их тени, и не навсегда, а на непродолжительное время.

Югер задумался, потом проговорил:

– Следовательно, речь идёт об аренде. Сколько же мне даст Владыка за аренду моих крестьян?

– Владыка Смерти традиционно щедр в вознаграждении своих сторонников, - промолвил посланник, - но о вознаграждении можно будет говорить лишь после того, как ваши крестьяне ему действительно понадобятся.

– Ну да, Владыка не дурак, это я всегда говорил, - пробормотал Югер, - и что же бывает, если кто-то из хозяев отказываются отдавать своих крестьян?

– Думаю, вам скоро это станет ясно самому. На примере небезызвестного вам замка Глюм. Его хозяин Плюст, уж не знаю, точно ли он дракон, но - оказал сопротивление воле Владыки. Так вот, Глюм, - Чичеро с жаром выдал желаемое за действительное, - скоро осиротеет.

– Вот оно что!
– протянул Югер.
– Что ж, должен вам заметить, что я готов оказать услугу Владыке Смерти, и я достаточно бескорыстен, чтобы не требовать с нашего благодетеля денег.