Мёртвые душат. Мертвые пляшут

Бреусенко-Кузнецов Александр Анатольевич

* * *

Баррикада, за которой спрятался от жены и дочерей великан Ногер, была труднопроходима для великанов и опасна для жизни людей и карликов. Громоздящаяся там тяжёлая великанская мебель оказалась неустойчивой и грозила обратиться в капкан для неосторожно подставленных конечностей.

Заметив, что за ним никто не наблюдает, Чичеро рассудил, что такую преграду легче преодолеть, разделившись. Лимн, Зунг и Дулдокравн, завернули в чёрный плащ истрёпанные останки посланника и весело запрыгали по столам, шкафам и комодам, протискиваясь с ловкостью

тараканов в неприметные щели. Они лезли всё дальше, а баррикада не кончалась, и карлики начали понимать, что так теперь выглядит всё внутреннее пространство северного крыла замка, оставшегося под контролем Ногера.

Мебель из всего обновляемого великаншей замка перекочевала сюда. Уж точно, это зрелище было тяжёлым для надеявшейся войти в новую жизнь и избавиться от старья госпожи Ногер. Вместо того, чтобы видеть это старьё побеждённым и разбросанным во рву, она получила его концентрацию на половине мужа.

Кажется, разведчики избрали не самый удобный и короткий путь. Этажом выше, должно быть, баррикада становилась более проходимой - ведь как-то выбирались из-за неё Хоб и другие слуги, оставшиеся верными Ногеру. Но эта картина сваленных в кучу вещей Лимна, Зунга и Дулдокравна просто завораживала, и они благодарили судьбу за возможность охватить её полностью.

По забитому мебелью коридору карлики добрались до лестницы. Та выглядела ещё более угрожающе. Поднявшись по ней, выскочили на расчищенную площадку, в центре которой за столом, заваленным добрыми тремя десятками здоровенных амбарных книг восседал согбенный великан в засаленном карамцком халате. Ногер стал ещё худее, чем в Цанце, и напоминал... глиста, что ли?

Лимн и Зунг, неосторожно высунувшись из-за старинного - цанцкой работы - комода, попались на глаза Ногеру, и тогда Дулдокравну пришлось спешно облачаться в плащ посланника Смерти.

– Это вы, посланник Чичеро?
– спросил Ногер.

– Да, господин Ногер. А это мои помощники - Лимн и Зунг, они из Отшибины.

Ногер медленно кивнул, после чего заметил:

– Вот уж не думал, что там, где вы прошли, можно пройти. Надеюсь, вы ничего не растащили?..

– Нет, всё на своих местах, - поспешил заверить его Чичеро.
– Не скрою, пройти было трудно, но мы как-то протиснулись. Лимн и Зунг, как видите, невелики ростом, им было и вовсе легко пробираться...

Ногер снова кивнул и сказал с горькой улыбкой:

– Видите, как я живу?

– По правде сказать, ужасно!
– оценил его положение Чичеро. Я конечно, после нашей с вами встречи на симпозиуме у Цилиндрона поездил по окрестным замкам, где насмотрелся всякого, но...

– Где вы уже побывали?
– спросил Ногер.

– После отъезда из Цанца я посетил замки Мнил, Глюм и Окс, откуда подземным ходом дошёл и до вашего Батурма. В Глюм к великану Плюсту мне ещё предстоит вернуться...

– Знаете, - сказал вдруг Ногер, - наши с Плюстом родители были очень дружны. Они просто-таки дружили замками (Глюм с Батурмом), и очень многое делали одновременно. Когда

я родился в Батурме, в Глюме почти тотчас же тоже родился маленький великанчик. Он, если присмотреться, был с какой-то странной дырчатой кожей, но в остальном очень походил на меня.

– Значит, дырки на коже у Плюста с рождения?
– удивился Чичеро, - он мне об этом что-то другое рассказывал.

– Может быть, - кивнул Ногер, - он у нас такой выдумщик! Но сказать вам правду: Плюстом должны были назвать меня. А его - Ногером.

– Как же так?
– не понял Чичеро.

– Нас перепутали во время обряда наречения имени. Смешной случай. На лице у него тогда кожа выглядела обычной, без лишних дыр. Знаете, как порой похожи новорожденные великанчики! Наши родители одновременно (разумеется, в первый четверг от рождения) привезли нас в Клям, к главному некроманту уезда. Там же, понятное дело, было и бальзамирование, переход в посмертие (ведь от мёртвых великанов рождаются лишь мертворожденные дети, с их посмертием надо поспешить). Меня хотели назвать нашим родовым именем Плюст, что на языке великанов из Менга означает "собиратель", а его хотели назвать "Ногер", то есть "весельчак".

– Но вас перепутали?

– Перепутали. Как вы знаете, наречение имени перед лицом Владыки Смерти не имеет обратного хода. Пришлось мне стать Ногером, а ему - Плюстом. Родители думали, имена на нас повлияют.

– И как, повлияли?

– Почти. Я, хоть и Ногер, никогда не отличался весёлым нравом, он, хоть и Плюст, никогда не был достаточно усидчив, чтобы что-то собрать. Но... как бы вам объяснить... я в своём собирательстве - в связи с последней инициативой моей жены - попал в такую ситуацию, что впору обхохотаться. А Плюст - он, как мне говорили, веселясь, много чего насобирал.

Тут Ногер невесело рассмеялся, словно бы специально пытаясь оправдать полученное им имя.

– Нужна ли вам какая-нибудь помощь?
– спросил Чичеро.

– Помощь? Мне? Чем же вы, посланник Чичеро, можете мне помочь? Разве что разведёте меня с женой и выйдете за меня замуж сами?
– тут Ногер рассмеялся уже веселее, - Извините, посланник, я здесь от нечего делать учусь шутить.

– Возможно, я мог бы в чём-то убедить госпожу Ногер. Ведь она пытается переделать ваш замок по современному западному образцу, а я много лет провёл за Западным Порогом и знаю...

– Пустое!
– отмахнулся Ногер.
– Говорить мне с ней не о чем. Выгнать бы её из замка, но это делать надо было раньше, до того, как она его испохабила!

– Может, убедить её оставить этот замок вам, а себе построить новый?

– Новый? И это снова на мои деньги?
– Ногер скривился.
– Нет уж, я подумал, что сегодняшнее положение меня вполне устраивает. Мне удалось сохранить всё (слышите, Чичеро?), все фамильные вещи, которые эта дурочка, не понимая их ценности, побросала со стен в ров. Что-то из мебели, конечно, пострадало, но это ещё можно починить. Великанская мебель - очень прочная!