Мертвые души
Шрифт:
Брайант почувствовал, как к горлу у него подступила тошнота. Кому-то хватило яда написать такое с единственной целью – запугать семью.
А теперь бедная женщина осталась здесь одна…
– И никаких свидетелей? – уточнил сержант.
Ответ он прочитал на лице собеседницы.
– Я могу это взять? – Брайант помахал листком.
Женщина кивнула.
– Вы не могли бы переехать куда-нибудь на время? Например, к вашему дяде? – спросил детектив.
– Он три месяца назад вернулся в Польшу, – покачала головой миссис Ковальски. – И мы тоже вернемся,
И опять Брайанту стало грустно от того, что эту семью выживают из дома. Он увидел, как Доусон покачал головой, и понял, что тот думает о том же.
– Я проинформирую участок, чтобы они немедленно реагировали на ваши вызовы, – сказал Брайант, вставая.
Женщина уныло кивнула. Ему тоже не стало от этого легче.
Он хотел бы сделать больше.
В дверях сержант протянул хозяйке дома руку.
– Спасибо вам за ваше время, – сказал он.
Ковальски поудобнее устроила младенца № 2 на плече, а старший малыш вцепился ей в колено. Пожав полицейскому руку, она робко улыбнулась в ответ.
– А вам спасибо за ваше, – ответила женщина.
Брайант вышел из дома и еще раз осмотрел улицу.
– А ты не стал говорить о письмах в телефоне Хенрика, – заметил Доусон, когда за ними закрылась входная дверь.
– А ты думаешь, что ей и без этого недостаточно причин бояться? – поинтересовался его напарник.
Кевин кивнул в знак согласия.
Брайант перешел от входной двери Ковальски к такой же двери, расположенной прямо на противоположной стороне улицы, и, остановившись, оглядел улицу с другого ракурса. На окнах соседних домов он насчитал три стикера БНП [38] .
38
Британская национальная партия – праворадикальная политическая партия, основанная в 1982 г. Ее идеология включает запрет иммиграции, гомофобию, расизм, антисемитизм и отрицание холокоста.
– Разминаешься? – поинтересовался Доусон, подходя к машине.
Его коллега проигнорировал этот вопрос. На дверях дома были нацарапаны угрозы, окна выбиты, к дверям лепили анонимные письма…
Сержант еще раз окинул улицу взглядом.
«И никаких гребаных свидетелей, а как же иначе?» – подумал он.
Глава 17
Еще два крутых левых поворота на территории жилого комплекса – и они оказались в переулке, который, по мнению Стоун, шел к северо-западу от того места, где проводились раскопки.
– Здесь? – уточнила она. Этот переулок был еще уже, чем одноколейная грунтовка, проходившая по другой стороне участка.
– По крайней мере… – начал было ее коллега.
– Ш-ш-ш, – перебила его Ким, опуская окно. – Ты слышишь?
– Это называется сирена, Стоун, – съязвил Тревис. – Их используют полиция, пожарные…
– Это «Скорая помощь», – сказала детектив и нажала на газ.
Узкий проселок повернул, угол его наклона увеличился, и они наконец оказались перед небольшой фермой, окна которой смотрели на поля на западе и на трассу М5 на востоке.
– Черт меня побери совсем! – произнесла Ким, нажимая на тормоз.
В десяти футах перед ними на земле лежал мужчина. Над ним склонился другой человек.
Полицейские выскочили из машины. Тревис добежал до незнакомцев первым и вздернул наклонившегося мужчину на ноги.
– Какого черта?..
Ким увидела, что руки у этого человека в крови.
– Я прошу вас, помогите ему! – закричал тот, пытаясь вырваться из захвата Тома.
– Сэр, отойдите в сторону, – велел детектив, отталкивая его назад.
– Как его зовут? – крикнула Стоун.
– Билли. Это мой сын. Его зовут Билли. Прошу вас, помогите ему!
Ким наклонилась вперед и увидела на шее жертвы то, что, скорее всего, было следом от руки его отца. Она поняла, что мужчина пытался зажать рану, чтобы остановить кровь, которая вытекала из раны.
Дрожь и случайный стон сказали ей о том, что лежащий на земле человек все еще жив. Его глаза были закрыты, но дышал он глубоко и ровно.
– Всё в порядке, Билли. Помощь уже на подходе, – сказала детектив, выуживая из кармана перчатку из латекса.
Близость сирены говорила о том, что «Скорая» движется по грунтовой одноколейке.
Стоун положила ладонь на то же место, где раньше находилась рука отца, и почувствовала, как ее пальцы погрузились во что-то липкое. Она нажала сильнее, пережимая рану.
Билли застонал.
Краем уха Ким слышала, как Тревис пытается выяснить, есть ли кто-то еще в доме и откуда был произведен выстрел. Но отец раненого ничего ему не отвечал – он рвался к своему сыну.
– Они уже здесь, Билли, – сказала Стоун, глядя на машину «Скорой», которая въезжала на участок. – Держись, сейчас медики тобой займутся.
Мужчина застонал, когда его шеи коснулась еще одна рука в перчатке.
– Всё в порядке, мисс, спасибо.
Ким отошла на шаг и позволила парамедикам заняться своим делом, судорожно пытаясь вспомнить, когда к ней в последний раз обращались «мисс».
Врачи быстро осмотрели его тело. Затем, не теряя времени, положили жертву на носилки, установленные на каталке, и со всеми предосторожностями покатили ее в сторону машины.
– С ним все будет в порядке? – крикнул отец из-за спины Тревиса.
– Мы о нем позаботимся, сэр, – ответил тот из врачей, что был постарше, пока они ловко размещали носилки в задней части кузова «Скорой помощи».
Старик попытался вырваться, но Том оказался быстрее.
– Дайте мне поехать с… – просил отец пострадавшего.
Дверь «Скорой» захлопнулась.
– Мистер Коули? – поинтересовалась Ким, подходя к ферме.
Мужчина кивнул, не отрывая глаз от машины, которая выехала с участка.
– Здесь есть место, где я могу помыть руки? – спросила инспектор, вставая между ним и «Скорой помощью».