Мертвые игры
Шрифт:
— Культяпка, — шепот прозвучал жалко, — Культяпка, кто с тобой так?
Подбежал Рик, остановился рядом, выпустив собственные световые шары, и те зависли над нами, открывая жуткую картину — у Культяпки не было и второй руки. Он отгрыз себе ее сам, все лицо орка было заляпано мертвой черной кровью. Он отгрыз себе руки и глаза… глаза похоже тоже… сам.
— Риа, отойди от него, — напряженно приказал Рик.
Я плакала. Гладила умертвие по обезображенному лицу и не могла сдержать слез, а Культяпка уткнулся лбом мне
— Риа, отойди, что-то не так, — прошипел некромант и попытался взяв за плечи, поднять.
Я дернулась, вырываясь, и продолжала гладить орка, чувствуя, что у меня начинается истерика. Просто истерика. А отгрызенная конечность вдруг зашевелилась, на пальцах начала подтягиваться к умертвию. Странно дергаясь при этом. Зло как-то, резко. А затем остановилась, дернулась и осталась лежать неподвижно. Я, смахнув слезы, испуганно смотрела на нее.
— Да, это вообще странно, — хрипло произнес Рик, готовя с десяток боевых плетений разом.
Начали зажигаться факелы. Все, легко и привычно как и всегда.
— Я вызываю ректора, умертвие нужно упокоить, — некромант говорил мне, но не отрывал взгляда от реки.
Культяпка вздрогнул и прижался ко мне сильнее. Слезы потекли по щекам сами, я не хотела плакать, не могла себе этого позволить, мне с Риком договориться нужно было.
— Даже не смотри на меня, — строго сказал парень, — здесь что-то не так. Что-то совсем не так.
— Рик, — стараюсь говорить спокойно, — Рик, я смогу его восстановить, Рик, он…
— Его и Харн сможет восстановить, — перебил меня некромант, — суть не в этом — умертвия сами себя не калечат, Риа, а значит, у орка были причины так поступить. Прийти и попытаться самого себя уничтожить, причем так чтобы не принести вред хозяину.
Наверху стукнула дверь, после я услышала злой голос Норта:
— Риа!
Следом тоже злой, но уже носатого:
— Тарн!
И я приняла решение.
— Эдвин! Эдвин, пожалуйста, быстрее!
Рик укоризненно покачал головой, потом пожал плечами, и тихо сказал:
— Только пообещай мне, что будешь держаться от него подальше, — и он кивком головы указал на орка.
По ступеням бежали вниз Норт и Эдвин, в воздухе сверкала сила призванных источников.
— А если нет? — прошептала я.
— Я все расскажу ректору, и плевать на угрозы Харна.
— Какие угрозы? — не поняла я.
Парень вновь неодобрительно посмотрел на меня, и грустно улыбнувшись, сказал:
— Сейчас услышишь.
Эдвин прибежал первым. Злой, взбешенный, и замерший в шаге от меня, едва увидел всю картину произошедшего. Норт прибежал следом, тоже остановился, но смотрел исключительно на заплаканную меня, потом на руку умертвия, вновь на меня. Дальше парни разом посмотрели на Рика.
— Проболтаешься хоть кому-то — урою! — уверенно пообещал Эдвин.
Рик бросил на меня взгляд и пожал плечами, мол «Я же говорил».
— А я устрою освидетельствование, с приложением документов из приюта, и пойдешь по этапу как психически нездоровый, — добавил Норт.
Парень молча сложил руки на груди, с откровенной ненавистью глядя на Дастела. К первой угрозе он отнесся меланхолично, но вторая явно была из серии — удар ниже пояса.
— Норт, прекрати, — потребовала я, вытирая слезы.
— Просто, заткнись! — прошипел глазастый.
— Не ори на нее, — бросил Эдвин, осторожно опускаясь на колено перед Культяпкой. И уже ему недовольно сказал: — Что же ты меня так подставляешь, дружище? Нам еще дисквалификации не хватало.
Орк взвыл. Захрипел. Попытался что-то сказать и вдруг рука, та самая, что странно дергалась, рывком метнулась к его горлу. Рик, Норт, Эдвин — отреагировали мгновенно! Я даже закричать не успела, а от попытавшейся атаковать конечности остался лишь пепел.
И в склепе стало тихо. Как в могиле.
— Так, нам срочно нужна рука, — спокойно, словно ничего и не произошло, произнес Норт.
— И глаза, — добавил Эдвин.
— И охрана вашим умертвиям, если не хотите вновь скатится до банальных угроз, — ядовито вставил Рик. — Хотя я так понял, шантаж и угрозы отличительная черта вашей компании.
— Заткнись, — оборвал его Эдвин.
— Не ори на Рика, — потребовала я.
И носатый и глазастый очень странно на меня посмотрели, потом на некроманта, снова на меня, и Норт елейно-ядовитым голосом полюбопытствовал:
— Дорогая невеста, а что ты тут, в компании первого бабника Некроса, делаешь?
Хмуро ответила:
— Чувствую себя человеком, к которому нормально относятся.
Норт вскинул бровь.
— Мы к тебе нормально относимся, — зло произнес Эдвин.
Я даже плакать перестала, испытав приступ праведного негодования.
— Исправимся, — как-то сходу понял меня некромант.
— Взрослого человека исправить невозможно, — устало сказала я. — Что с Культяпкой? Ему больно.
Норт хмыкнул, присел на корточки, прикоснулся ко лбу умертвия, с трудом сдерживая брезгливость, и как-то сразу стал собранным и серьезным. Секунд через десять решительно начал отдавать распоряжения:
— Эд, поднимай Культяпку, веди на четвертый уровень, там двенадцатый склеп слева от входа пустой, прячь там и упокой до полуночи. Рик, убери здесь все.
— Я вам уборщик? — возмутился некромант.
— Тебе решать, — очень недобро усмехнулся Норт. — Риа, ты к себе, отдыхай пока и учти, в десять или сама придешь ко мне или… ну мы ведь взрослые люди, дорогая.
— Прекращай это, — тихо сказал Эдвин. — Риа, тебе действительно стоит уйти. Норт, ты в сердце?
— Да, подчищу информацию, — почему-то задумчиво глядя на меня, ответил Дастел.