Мертвые не разговаривают
Шрифт:
Наверное, он что-то хотел сказать. Наверное. Но Андрей уже не владел собой. Он рванул дверь на себя. Та распахнулась с пронзительным скрипом. Почти в прыжке метнуться прочь. Захлопнуть дверь за спиной. К счастью, эта комната оказалась не только проходная, но и на удивление чиста. Огонь, бушевавший за ее пределами, сюда не проник. Голый пол, выцветшие и порядком облезлые обои на стенах, под потолком все та же тусклая лампа на длинном проводе.
Здесь нет ветра, нет вибрации, так почему лампа качается?
Андрей дважды саданул кулаком по двери.
—
Он будто наяву чувствовал, как острые когти безумия скоблят по лицу. Как щупальца разложения проникают в голову, опутывают сознание сонным мороком.
Бежать! Бежать как можно скорее! Из кошмара должен быть выход. Он сделал шаг. Пол под ногами поплыл, точно палуба корабля в сильную качку. Свет сконцентрировался под потолком, стены и углы померкли.
Вдруг из комнаты, где остались распятый мужчина и мертвая женщина, раздался шум. Андрей замер. Сначала послышался звук грузного падения, невнятные булькающие звуки. Затем кто-то пополз по полу, сильно гремя по доскам чем-то тяжелым.
Из темноты, сгустившейся вокруг Андрея, донесся тонкий смех. Мелькнула размытая тень.
В дверь за спиной сильно ударили. Удар пришелся в нижнюю часть. Пластик выдержал, но покрылся сетью крупных трещин.
Смех сместился. Его источник то опускался до самого пола, то взмывал к потолку.
Лампа ослепляла. Она уже не испускала, а втягивала в себя остатки света. Еще немного – и комната погрузится в кромешный мрак.
Отчего-то казалось, что это будет концом всему. Тьма не отступит, не выпустит из цепких объятий.
В дверь снова ударили. Трещины раскрылись рваной дырой, в которой тут же появилась человеческая рука. Извиваясь, она проталкивалась сквозь острые края пластика, оставляя на нем обрывки кожи, истекая кровью.
Звонкий смех резанул слух.
Андрей сорвался с места.
Тот человек, распятый на стене, мертв. Должен быть мертв! Ни одна сила не способна вернуть его к жизни, поставить на ноги или даже заставить ползти. Никакая! И все же он сумел сорваться с удерживающих его на стене гвоздей. Андрей не задавался вопросом: как? Его колотило. Грудная клетка разрывалась от ударов мечущегося в ней сердца. Насос, гоняющий по жилам кровь, вот–вот лопнет, не выдержав напряжения.
Руки Андрея заскользили по стене. Дверь. Он видел дверь – именно здесь! К спасению ли, к следующей ли комнате – не так важно. Единственная мысль изнутри выжигала разум: выбраться отсюда!
За спиной протяжно заскрипел раздираемый на части пластик.
Пальцы нащупали дверную ручку. Повернуть, плечом выбить дверь.
Андрей, мокрый от пота и взбудораженный, вырвался в коридор. Справа, всего в нескольких шагах, маячил мерцающий свет лампы над сорванной с петель дверью. Выход!
Что-то заскреблось под полом. Там, где остался черный провал в полу.
Андрей бросился к выходу. Страх тянулся следом развевающимся плащом. Страх гнал и в то же время лишал сил, возможности думать.
Его толкнули в спину. Сильно. Так, что Андрей едва не растянулся на полу. Выставив перед собой руки, он врезался в дверной косяк, резко обернулся.
Никого.
Звонкий смех, радостный и беззаботный, донесся с противоположного конца коридора. Воздух перед глазами сгустился, набух чернильной кляксой – и исторг из себя человеческую фигуру. Андрей не разглядел смазанных очертаний неожиданного пришельца, но вот за подпиленные зубы хищника, скалящиеся в безгубой пасти, взгляд зацепился. А потом его ударили. Сильно и неуловимо быстро. Голова раскололась сотней осколков, а потом сознание погасло.
Глава 4. Город в ночи.
Ощущение собственного тела приходило медленно. Андрей точно выныривал из густой неподатливой трясины, которая до последнего цеплялась за него тонкими жгутами непроглядного мрака, душила.
Тишина вползала в уши. Нет никакого пожара, нет сумасшедших убийц и оживших мертвецов. Тишина и покой. Приглушенный свет.
Андрей лежал на кровати в номере мотеля. Номер вроде бы свой, но с уверенностью не скажешь. Возле наполовину зашторенного окна темным изваянием застыл человек в строгом костюме. Руки сцеплены за спиной.
Очень хотелось пить. А ведь после прогулки по лесу он успел выпить всего пару глотков сока.
Тело била дрожь, а лицо пылало, точно при высокой температуре. От собственного бессилия и трусости стало противно. Знал же, что вся чертовщина происходит во сне. Знал и все равно бежал испуганным зайцем. Андрей поднял руку, коснулся щеки. На пальцах остались следы крови. Это еще ничего не значит. Ему же попали в голову, наверняка кровь из рассечения разбрызгалась по лицу.
За окном сверкнуло, а через секунду в комнату ворвался треск раскалываемого громом неба.
— Очнулся? — не оборачиваясь, спросил человек.
— Да. Что случилось?
— Ты умер.
Некоторое время Андрей молчал, тупо пытаясь вникнуть в суть услышанного.
— Чего?
— Ты умер, — человек вздохнул.
— Ты кто? — Андрей приподнялся на кровати. Голова чугунной болванкой тянула обратно к подушке.
За окном снова сверкнуло. Яркий свет затопил комнату. Тень незнакомца вспорхнула на стены и потолок, опала.
— Я пришел проводить тебя… – человек обернулся. У него не было лица. Совсем. Вместо лица – почерневшая кость черепа с чем-то красновато–зеленым, шевелящимся в глазницах. Существо раззявило пасть – и прыгнуло.
Андрей подскочил на кровати, невольно зажмурился от очередной вспышки молнии.
В комнате горел яркий свет. У окна, в кресле, сидел человек в форме полицейского, рассматривал какой-то журнал. Тварь без лица исчезла.
— Что с вами?! — вздрогнул полицейский. Парнишка лет двадцати, с лицом, испещренным темными прыщами. Худой, в мешковатой форме с погонами младшего лейтенанта.
Андрей медленно опустил ноги на пол. Он что, сходит с ума? На всякий случай еще раз пристально посмотрел на парнишку. Ничего необычного – лицо на месте. Причем лицо напуганное.