Мертвые сраму не имут
Шрифт:
– Разве я вам не сказал? Это просто. Папа работал охранник ваш банк. Когда они ломали сейфы, с ними был другой охранник. Я думаю, они его убивать. Потом они приходили папа, сказали, чтоб он ничего не знал. Папа им сказал, что он ничего не знал. Потом они пришли опять. Сказали: пойдешь с нами, откроешь калитку и входную дверь. Папа говорит им, что он болен. Тогда они сказали: давай ключи и молчи.
– У папы были ключи? – удивился Болотов.
– И у другого тоже. Наверное, те они потеряли. Только от калитки и
– И папа их отдал?
– Если бы он не отдал, его бы уже не было в живых, – сказал веселый кондитер и, что-то вспомнив, добавил: – Вы спросили, при чем тут завещание? Папа думает, что они его все равно убьют. После того как еще раз побывают в вашем банке. Им не нужен человек, который что-то знает.
Прощаясь, он сказал:
– Послушайте, а может, вам на время уйти из банка? Да хотя бы даже сюда, ко мне. Ну, спрятаться. Я вас так спрячу, никто не найдет. Или, знаете что? Может, сообщить полиции?
Болотов ответил не сразу. Надо было бы посоветоваться с Кольцовым, но он уже заранее знал его ответ. И он сказал веселому продавцу:
– Нет-нет, не нужно полиции! Единственный совет: если можете, действительно спрячьте папу, чтоб его никто, кроме вас, не нашел.
– Это я могу. Но я не смогу прятай его всю жизнь. Будет завтра, и они придут. Что тогда?
– Надеюсь, у них не будет завтра, – и, чтоб взбодрить себя больше, чем кондитера, Болотов с фальшивой улыбкой добавил: – Спасибо вам за предупреждение. И спокойной вам ночи.
– Господи! О чем вы? Разве я смогу уснуть в эту ночь?
Болотов вернулся домой перевозбужденный и испуганный. Он в подробностях пересказал товарищам весь разговор с кондитером. После чего растерянно спросил:
– Ну, и что будем делать? Зачем рисковать? Не лучше ли и в самом деле сообщить полиции?
– А если вы немножко подумаете? – пристально посмотрел на Болотова Кольцов. – Или объясните нам с Красильниковым, как вы представите нас полиции?
– Да-да, понимаю. Вам придется уйти.
– Уйти не проблема. Проблема уйти незаметно. Пока что Жихарев и его компания думают, что вы здесь, в банке, один, будут вести себя нагло. Если же заметят кого-то из нас, поймут, что здесь что-то не то. И даже, если заметят не нас, а полицию. Чего мы добьемся? Жихарев на время все отложит и переключит все свое внимание на нас. И нам придется действительно скрыться, исчезнуть. За это время может многое измениться, и мы будем вынуждены вернуться домой ни с чем, – неторопливо, обстоятельно Кольцов объяснил Болотову все последствия этого шага и добавил: – А к вам они все равно потом наведаются.
– Хорошо. Допустим, что я понял, – нервно сказал Болотов. – Но тогда скажите мне, что вы собираетесь делать?
– Переформулируйте вопрос, – строго, как школьный учитель нерадивого ученика, попросил Кольцов.
После длительной паузы
– Понял, – и спросил: – Так что мы будем делать?
– Я так думаю, Жихарева мы ликвидируем, – твердо сказал Кольцов.
– У вас есть такие полномочия? – удивился осторожный Болотов. – Как там посмотрят на эту вашу самодеятельность?
– Нашу, – поправил его Кольцов. – Мы достаточно позволили Жихареву грабить нас там, в Крыму. И здесь тоже. Должен же он рассчитаться за все.
– Только не кровь! Только не кровь! – взволнованно вышагивая по комнате, несколько раз повторил Болотов.
– А есть какие-то другие мысли по этому поводу? – спросил Красильников.
– Есть одна. Мы ее сейчас и обдумаем. Очень красивая, – после долгой паузы отозвался Кольцов. – Только бы до нее не додумался Жихарев, – и затем добавил: – Не будет того эффекта.
Впереди у них был целый день, и они начали готовиться к встрече незваных гостей. Несколько раз спускались в хранилище. Болотов трижды проверил дистанционный пульт, с помощью которого открывались и закрывались створки решетки. После нажатия кнопки на втором этаже они каждый раз быстро и послушно смыкались и защелкивались. Почему решетки оставил открытыми прежний управляющий, ни у кого никаких предположений не возникло. Кроме одного: в отъездной суматохе и спешке о них просто забыли. Или легкомысленно относились к решеткам, рассчитывая на прочные замки и сверхпрочные сейфы.
Жихарев не любил сложные планы, в них, как правило, неожиданно обнаруживался какой-то изъян, и они либо проваливались, или уж, во всяком случае, зачастую не осуществлялись из-за какой-то мелочи или сущей безделушки.
Нынешний план Жихарева был прост, как молоток. Придут в банк, разберутся с сейфами. Новый управляющий от страха не подаст голоса. А если взбунтуется, значит, покойнику не повезло.
Они пришли глубокой ночью, когда Болотов с надеждой уже несколько раз повторил:
– Мне кажется, не придут.
Но они пришли, не особенно таясь. Три тени промелькнули в чахлом кустарнике, который окружал банк. Миновали Красильникова, затаившегося среди густой, сильно пахнущей уже отцветающей сирени, и почти по-хозяйски поднялись по ступеням к входной двери банка. Жихарев прозвенел ключами, и дверь с едва слышимым шумом отворилась.
Не шевелясь и затаив дыхание, Красильников, стоя внизу, видел лишь темные фигуры грабителей сквозь зелень листьев на фоне бледноватого, усеянного звездами неба. Первый – Красильников определил, что это был Жихарев, – шел, не обремененный никакой поклажей, у второго была какая-то сумка, в такт шагам она позвякивала железом, третий, замыкающий, судя по силуэту, был мужик богатырского сложения и нес в мешке что-то тяжелое. Поднявшись по лестнице, он опустил к ногам свою поклажу и тихо пожаловался подельникам: