Мертвый ключ
Шрифт:
— Раньше здорово меня раздражал. — Незнакомка закашлялась и понизила голос почти до шепота: — Не ведись на его болтовню. Ей лучше оставаться в отпуске, коли она в отъезде. Уж больно много людей ее ищут. Так и передай!
Беатрис нахмурилась и в конце концов решилась обернуться, однако место за ней оказалось пустым, на столе лишь остался пустой бокал да пара долларов. Девушка встала и поискала глазами в зале женщину с хрипловатым голосом. За стойкой смеялась какая-то компания, и звон льда в бокалах вторил их веселью, но все женщины там как
Две минуты спустя появился улыбающийся Кармайкл с мясным рулетом и картофельным пюре.
— Что-нибудь еще? Вино?
Так и не обретя дар речи, Беатрис кивнула.
Бармен вернулся с бокалом, прежде чем до нее дошло, что же она заказала. И все же девушка глотнула красного вина, понадеявшись, что оно поможет ей прийти в себя. Исстрадавшийся желудок наконец-то как будто успокоился, и когда с едой и алкоголем было покончено, мозг снова включился в работу. В памяти Беатрис всплыл голос загадочной брюнетки. Макс ищут, и незнакомке как будто известно об этом гораздо больше, нежели ей.
Наконец в дверях появился Тони. Вид у него был изможденный. С последней встречи с Беатрис у него успела отрасти настоящая борода, под глазами набухли мешки. Он так и рухнул в отделанную красным винилом кабинку и махнул Кармайклу. Бармен живо принес ему чашку кофе, однако задерживаться, чтобы поболтать, не стал. Одного взгляда на Тони было достаточно, чтобы понять, что ему сейчас не до пустых разговоров.
Детектив взглянул на девушку:
— Ну, удалось что-нибудь выяснить?
— Думаю, да, — тихо ответила она. Бар наполняла толпа, и теперь даже музыка заигравшего джаз-банда не избавляла Беатрис от опасений, что их подслушивают. — По-видимому, Джим — это Джеймс Стоун. Заместитель директора банка, каждое утро понедельника меняет комбинации хранилищ.
Тони кивнул и извлек блокнотик на пружине.
— Тедди — Теодор Халлоран. Тоже какой-то заместитель.
— Еще что?
Девушка помолчала, так и не определившись, что именно рассказывать детективу, ведь Макс велела ей сохранить в тайне их встречу в больнице.
— Раньше у банка имелся мастер-ключ от депозитных ячеек, которым пользовались, если владелец терял свой или умирал. Но он официально пропал вот уже больше десяти лет назад.
Детектив оторвался от записей.
— Вот, значит, как они вскрывают ячейки.
Беатрис кивнула.
— На законных основаниях доступ к ячейке получить не так-то просто. Чтобы вскрыть ее, требуется предписание суда и веское основание. В них можно прятать все что угодно — краденое, изобличающие улики, наличные. — Тони умолк и занялся своим кофе.
Девушка ощутила укол вины. Ее тетя утаивала чаевые. Детектив меж тем продолжил:
— И если у кого-то имеется мастер-ключ, все это можно перепрятать в другие ячейки, причем не оставив после себя никаких следов.
— В ячейки других людей, — подумала вслух Беатрис.
— Довольно рискованно, — возразил Тони. — Достаточно жертве проверить свой сейф — и все, игра окончена. С другой стороны, владельцы заглядывают в ячейки довольно редко. И если преступник не проколется, он может скрывать целое состояние годами. Никаких налогов. Никаких вопросов. Самая безопасная на свете копилка.
Беатрис по-прежнему молчала. Сюзанна, Макс, Дорис и пять других женщин из картотечного ящика Билла — на их имена арендовались депозитные ячейки, наполненные бог знает чем. Однако внутренний голос (и это был голос Макс) напомнил ей, что с Дорис было по-другому: у нее имелся ключ.
Тони заметил ее обеспокоенность.
— Макс в этом замешана, так ведь?
Не желая распространяться на этот счет, девушка ограничилась кивком и спросила:
— А тебе удалось что-нибудь выяснить?
— Сделал несколько звонков. Тот еще дурдом. Стоит лишь упомянуть банк, и люди просто бросают трубки. Пришлось прибегнуть к крайним мерам, но в итоге удалось выйти на одного фэбээровца, согласившегося поговорить. Оказывается, федералы вот уже пять лет тихонько расследуют деятельность банка, но постоянно сталкиваются с помехами.
— И что они расследуют?
— Мошенничество, рэкет, растраты, отмывание денег — да все что угодно. — Тони заглянул в свой блокнот и снова его захлопнул. — Деньги в Кливленде исчезали на протяжении десятилетий. Через фонды модернизации города, планы застройки, школьные программы. Округ, штат и даже федеральное правительство годами субсидировали решение городских проблем, и за это время как в воду канули целые миллионы.
— И ФБР считает, что здесь замешан банк? — Беатрис постаралась припомнить все подробности из подслушанных разговоров: утрата наводчика, исчезновение ключей, необходимость переместить средства, подкуп полиции.
— В правлении банка состоит каждый почтенный богач города. Без участия кого-либо из банка в Кливленде и скамейку не поставят. И каждый проект, в котором недосчитались крупных сумм, возглавлялся членом правления Первого кливлендского банка, вот только федералам к ним совершенно не подступиться. Никто из городского совета в свидетели не пойдет, а судьи просто не станут выписывать ордера на обыск. — Полицейский возмущенно покачал головой.
Беатрис повторила слова Рамона:
— Они повязаны с системой.
Тони сверкнул глазами:
— Именно. Макс наведывалась в ФБР с кое-какими уликами, но, насколько я знаю, над ней там только посмеялись. Кому нужны показания секретарши? Да и потом, достаточно лишь покопаться в ее прошлом, и как свидетель она дискредитирована.
От подобного откровения Беатрис так и застыла.
— Не понимаю. Макс проработала в банке несколько лет, ни много ни мало — в контрольно-ревизионном отделе. Если кто что и знал, то именно она!
— Хм, присяжным не очень по душе матери-одиночки с судимостью.