Мертвый лед
Шрифт:
Я сомневалась, стоит ли спросить его. все ли у него в порядке, ведь если у него было мгновение слабости в душе, то он имел на это право. У парней есть правило: даже если вы заплачете, другие мужчины просто сделают вид, что ничего не заметили, если только вы не скажете что-то, чтобы привлечь внимание, но, если это тихий плач, особенно, когда вы хотели побыть наедине с собой, вас просто должны оставить в покое. Женщины обычно желают, чтобы их разыскали, спросили, что случилось, в отличие от мужчин, это главное правило. Конечно, есть и среди мужчин те, кому важно, чтобы вы поинтересовались, и среди женщин те, кто не хочет этого,
Признаю, что для быстрого душа было больше, чем одна причина. на случай если Рафаэль выйдет и захочет поговорить. Второй этап с кондиционерами, которыми заставлял меня пользоваться Жан-Клод, раздражал, но я и сама видела, что с ними мои волосы выглядели и чувствовали себя лучше, поэтому все-таки сделала это. Терпеть не могу, когда всякие манерные штучки так хорошо работают. Из-за этого я начинаю подозревать, что от них больше толку, чем мне казалось раньше.
И вот наконец я была чистая, сухая, нанесла пять - да, пять - несмываемых кондиционеров на волосы, что велел мне использовать Жан-Клод. Они еще не сделали мои волосы такими же роскошными, как его, но это уже начало.
В тишине Рафаэль издал резкий звук, как если бы движения причиняли ему боль.
Я больше не могла это выносить.
– Рафаэль, это Анита.
– Я узнал твой запах.
– ответил он, и его голос звучал почти как обычно, совсем не соответствовал тому звуку, что Он только что издал.
– Я могу чем-то помочь?
– Ты не можешь сражаться вместо меня. Анита.
Я стояла перед его кабинкой, наблюдая за брызгами воды под занавеской.
– Я знаю, что у крыс не принято заменять их короля так, как в других животных группах.
– Мы ценим, что ты изучаешь каждую из наших культур, - сказал он.
Я прислонилась плечом к холодному кафелю.
– Я могу чем-то помочь тебе сейчас? Только скажи, и я сделаю это для тебя.
Рафаэль так долго молчал, что я уже хотела уйти, но он окликнул:
– Приоткрой занавес, если хочешь увидеть рану, но ты никак не спасешь меня от моей
собственной слабости!
Я понятия не имела, что он имел в виду, но поставила кондиционеры с шампунем и отдернула шторку. Рафаэль стоял на коленях на полу душа, держась руками за стену, словно не в силах был устоять на йогах. Все еще крепкий в плечах, он согнулся, касаясь кончиками коротких темных волос кафеля. Его спина была такой, как я помнила: смуглой, гладкой, мускулистой - не считая раны. Я шагнула в кабинку и опустилась на колени позади него.
– Колотая рана, но я не видела такие ножи раньше.
– Как и я.
– сказал он, и в его голосе показались отголоски той боли, что я слышала раньше в его стопах.
– Я думала, оружие запрещено в сражениях за титул короля веркрыс.
– Так и сеть.
– Значит он играл нечестно.
– Да.
– Тогда он мертв.
Он провел рукой по своим коротким волосам, приглаживая их, а затем оглянулся на меня. Смуглое лицо с высокими широкими скулами. Он был красивым мужчиной. В его лице угадывались мексиканские корни, как у некоторых их ирландское
– За нечестную игру ему грозит казнь, да.
– На что он надеялся?
– спросила я.
– На мою смерть.
Я всмотрелась в его карие глаза, такие темные, что почти черные, как в его крысином обличье. Коснулась его мокрых волос.
– Он не станет королем, если умрет, - заметила я.
– Подозреваю, им жертвовали ради кого-то, кто выступил бы вперед, если бы я погиб.
– Я думала, тебе не стать королем, пока ты не убьешь старого правителя.
– Обычно так и есть, но в наших законах сеть пункт о королях, погибших в боях, не решающих вопросы лидерства.
Его плечи содрогнулись, а голова вновь прижалась к кафелю.
– Почему ты не перекинешься и не попробуешь исцелиться?
– Я уже это сделал.
Я потянулась к ране посередине его спины, но так и не коснулась.
– Она все еще размером с мою ладонь.
– Не уверен, что рана уменьшилась.
– Должна была, если только это было не серебро. Ты достаточно силен для таких ранений.
– Я был достаточно силен, но даже короли стареют и в конце концов ослабевают, Анита. Как правило, именно годы, а не потеря боевого мастерства, замедляют нас настолько, чтобы потерять корону. Король, которого я победил, был совсем седым и в человеческом, и в крысином обличье.
– Ты не стар, Рафаэль.
С этой раной было что-то не так. Она выглядела неправильно.
– Я старше, чем выгляжу.
– ответил он.
– Чем тебя ранили?
– Четырехгранным клинком, расширяющимся к рукояти.
– Больше похоже на какое-то копье, чем на нож, - заметила я.
– Он уникален.
Я поднялась и больше отдернула занавеску, чтобы рассмотреть рану при лучшем освещении.
– Он воткнул его и провернул или что-то вроде того.
– Часть клинка обломилась, оставшись в ране. Их лекарю пришлось вытаскивать обломок, когда я покинул круг вызова.
Я представила, как что-то настолько огромное воткнули бы мне в спину, а затем с силой рванули, чтобы провернуть и сломать клинок внутри раны. Плоть внутри раны казалась... обожженной.
– Тебе нужно в ту клинику для местных ликантропов с персоналом-веркрысами.
– Я не могу позволить другим узнать, что я слаб, Анита. Я сам убил того, кто сделал это. Как только люди прознают, что я не в состоянии залечить рану лучше, чем сейчас есть, мне бросят новый вызов на следующей неделе или в следующем месяце. Они накинутся как стервятники на раненного зверя.
– И ты пришел сюда, так что никто из твоих людей даже понятия не имеет.
– Ты и твои короли - мои союзники. Моя слабость отразится на всех нас, поэтому вы будете беречь мою тайну, пока мы не подыщем нового короля, который не принесет беды, заняв мое место.
– Если ты говоришь о том, чтобы позволить убить себя тому, кто по твоему мнению должен стать следующим крысиным королем, то забудь. Я не поддерживаю самоубийства.
Он стиснул мое запястье.
– Разве ты не понимаешь, Анита? Я не просто король местного родера, я правитель крыс всей страны. И нас достаточно, чтобы бросить вызов едва ли не любой из животных групп.