Мёртвый Магистр
Шрифт:
– А... Усыпальница, значит... – хмыкнув себе под нос, задумчиво протянул старец, а Калли мигом всполошилась, утробным рыком сообщая о приводимой в действие магии. Не успев осознать происходящее, магистр рефлекторно начал готовить защиту. И не зря. Стоило местному жителю обернуться, как из его трубки вырвался сгусток пепла, окутанного призрачным серым огнём. Мертвец едва успел наклонить посох и извергнуть из навершия сноп пламени, соткавшийся в щит, как в него тут же ударило чужое заклинание, а наспех сотворённые оборонительные чары мигом распались.
Демонолог
«Проклятье, что это было?! Что за магия? Мою защиту пробила с одного удара?!»
Предаться размышлениям ему не дала гончая, сбросившая с себя беса, а затем сразу прыгнувшая на хозяина и толчком головы в бок оттолкнувшая того в сторону. Парой секунд спустя от мигом выгоревшего костра в то место, где ранее стоял мертвец, ударил нацеленный в спину поток пепла. Не достигнув цели, он пронёсся вперёд, окутав старца подобием вращающейся сферы.
– Как это понимать?! – в гневе выкрикнул древний чародей, создав вокруг себя пламенный купол, укрывший и гончую. Замешкавшийся Гел-Гуппо, оставшись снаружи и не имея возможности пробраться внутрь, немногим позднее оббежал его, встав позади магистра.
– Любопытство – страшный грех, – сухо произнёс собеседник. Спустя миг, часть окружавшего его пепла, вспыхнув серым пламенем, резко удлинилась в хлыст, понёсшийся на Ксирдиса. Выскочив из под пылающего купола, Калли попыталась поглотить чужую магию, лишь ненадолго сдержала частично распавшееся, но на лету восстановившееся вражеское заклятье, всё-таки хлестнувшее по защите демонолога, а после втянувшееся обратно.
«Что это за странная магия такая? Впервые подобную вижу. Нет. Это уже не просто переполненные силой "детские" заклятия встреченных в Тавлее магов. В нём была и сила, и искусное плетение! Всё как положено. Хорошее боевое заклинание, почти пробившее защиту!»
Терять время понапрасну мертвец не стал, метнув в противника шар голубого пламени, но тот попросту источился, растёкшись по вращающемуся пеплу.
«И защита у него хорошая. Значит, добавлю силы!» – решил мертвец, доставая из мешочка на поясе три осколка душ. Хмурый старик не ждал реакции атакованного путника, поочерёдно послав в него четыре пепельных сгустка, подобных тем, что вырвался из ныне отброшенной в сторону вместе с ведром трубки. Два из них сумела поглотить гончая, но оставшиеся достигли цели, заставив заметно потускнеть пламенный купол чародея.
Сдержав вражескую атаку, Ксирдис сам нанёс удар, выпустив из правой руки луч туго сжатого огня, усиленного одним из осколков. Выскочив из-за укрытия, бес тоже швырнул во врага огненный шар. Если заклинание Гел-Гуппо бессильно разбилось о защиту старика, то атака его хозяина, истончившись в пепельной преграде, всё же достигла цели, разорвав правое предплечье человека. Оторванная рука отлетела на землю, закапала горячая кровь, но свежую рану почти сразу перекрыло вспыхнувшее серым призрачное пламя.
«Почему его душа не загорелась?! Успел подавить? Плевать. Ещё раз»
– Постой-постой! – вдруг удивлённо закричал старец, глядя на стоявшего перед ним мертвеца с посохом, чья иллюзорная маскировка не выдержала магической активности и исчезла, – ты не живой?! А этот посох... Да прекрати ты! Перерыв? Мир? – выкрикнул он, не обращая внимания на потерю конечности. Демонолог проигнорировал слова противника, вновь атаковав подпитанным душой огненным лучом. На этот раз его заклятье уже не преодолело собравшегося в подобие стены пепла, завязнув в нём.
– Заканчивай! Есть разговор! Всё равно не одолеешь, – вновь прокричал старец. В подтверждение сказанному весь его пепел, вспыхнув серым огнём, собрался в пять хлыстов, одновременно ударивших по пылающему куполу. Чародей попытался напитать защиту оставшимся в руке осколком души, но этого не хватило. Не помогли и попытки Калли поглотить вражескую магию. Защитная распалась, но удара по мертвой плоти не последовало. Пепел вернулся к владельцу, произнёсшему: – Видишь? Я победил, а теперь давай ка поговорим, мертвец...
– С чего вдруг такая перемена намерений? Сам ведь напал, – скептически поинтересовался Ксирдис, пользуясь моментом, восстановив вокруг себя пылающий купол, на этот раз накрывший обоих подбежавших к ногам слуг.
– Да посох твой приметный больно и мантия... А уж эти вещички из мешочка, к которому ты сейчас тянешься... Что-то память подводит... Как, говоришь, твоя гильдия называется?
– Цех, – ворчливо поправил мертвец, готовя новое заклинание для атаки.
– Точно. Вы ведь себя цехом называли. Запамятовал. Меня звать Мерцел. Может быть, представишься по форме? Как это принято...
– Магистр демонологии Ксирдис Эверхорст, – назвался чародей, запоздало осознав, что внимание противника привлекли именно его посох и чёрная мантия с серебряной вышивкой, каковыми в его времени владели исключительно демонологи.
– Точно! Демонолог! Вот ведь реликт! Это же всё меняет. А те "зверюшки" – твои демоны? – с неподдельным интересом полюбопытствовал старец.
– Да. Мне кажется или ты что-то о моём цехе знаешь, Мерцел?
– Знаю. Как же вашего брата не узнать... – улыбнулся старик, – а я знал! Знал, что кто-то из демонологов найдёт способ привязать душу к телу! Подумать только, смерть обмануть сумел!
Ксирдис промолчал, никак не прокомментировав ошибочное предположение.
– Хм. Демонолог... На всякий случай последняя проверка: скажи ка, в какой стране родился? – если начал говорить пожилой человек на обычном в этой эпохе северном наречии, то вопрос прозвучал уже на другом языке. В прочем магистр узнал язык Салама – самый распространенный в его времени, и на нём же дал ответ: – Я родом из Отвана.
– Ну точно! Понимаешь! – обрадовался собеседник, вновь переходя на северное наречие, – нынешние паразиты меня понять не смогут.