Мертвый разлив
Шрифт:
– А ты, стало быть, главный ее противник?
– Собственно, почему главный?
– Потому что пыжишься больше других.
– Это я-то? – усмехнулся Вадим и посетовал: – Honey, как ты неправ!
Не удержавшись, Тим хихикнул.
– В этом смысле нормальнее всех крутари, – добавил Вадим. – Наверное, потому, что рискуют чаще. К тому же свои цели они видят лучше и достигать их умеют. Другой вопрос – какими средствами.
– Насчет целей – это в точку, – подтвердил гость. – Что умеют, то да!
– Собственно, ты о чем?
– Как всегда: о бабах.
– О господи…
– Ненавижу их! – признался Тим. – Эти твои крутари, что коршуны: носятся на своих гребанных колесницах по улицам, а чуть проклюнется где свежачок поаппетитней – хвать и к себе в гнездо. Поглядеть же стало не на кого!
– Зато оставили умных, – усмехнулся Вадим. – Вот и радуйся, улучшай породу.
– На что мне умные – я сам такой! Человек ищет в других, чего в себе не хватает. Почему, ты думаешь, щупляки любят крупных?
– Ну, с крупными у тебя проблемы не возникнет.
– С толстыми! – возопил Тим. – С толстухами даже, с бабищами! Но не с рослыми, статными да здоровыми – этих ведь тоже разобрали. Не крутари, так “старшие братья” – и у тех губа не дура!
– Что ж, в этом есть глубокий природный смысл, – философски заметил Вадим. – Кто поживучей отхватывает лучших самок, а проигравший – пусть себе плачет! Кому нужен твой ум, если ты не сможешь поднять потомство? Как говорят американцы: “Если ты умный, почему не богатый?”
– Потому что я не в Америке, – огрызнулся Тим.
– Ага, “здесь тебе не тут”, – подхватил Вадим. – А стоит закинуть за океан, кэ-эк развернешься!.. Повезло американам, что тебя сбросили именно на нас, ударопрочных. А крутарей ты и сам боишься, верно?
– Я сказал: ненавижу!
– Это и значит: бояться. Разве нет?
– Дубье они, тупари, пр-р-римитивы!..
– Ты уверен? Тогда попробуй, встань с ними в ряд.
– Это как?
– Добейся, чтобы тебя уважали.
– Крутари, что ль? Они уважают тяжелый кулак.
– Ну, не только.
– А что еще: груди по три кило и ноги от шеи?
– “Не судите, да не судимы будете!” – назидательно изрек Вадим.
– Каким еше свежачком порадуешь?
– “И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?” – с готовностью добавил он. – Евангелие от Матфея, глава семь, – куда свежей? Бедняга Иисус: если б сейчас этим хоть кто-то руководствовался!
– Процитировать каждый дурак сможет.
– Так давай тему.
– Пожалуйста: главное достоинство крутаря?
– Сила, – сказал Вадим. – Оружия, мускулов, духа.
– Члена, – буркнул Тим. – А подробней? “Хочу быть сильным, хочу быть смелым!..”
– Эволюция силы, да?
– Согласен.
– O’key, – начал Вадим. – Первое: подкачав мускулы, человек уже выделяется из стада. А научившись ими управлять, словно обзаводится личным оружием. Теперь он не так уязвим, как прочие, а потому не столь зависим от произвола властей. Даже приличное владение кулаками делает его опасным для многих, а если боец способен пустить в ход и ноги, сила его возрастает втрое! Для большинства блюстов такая скотинка не по зубам, а представь, если одиночка научится применять подручные средства: от дрынов до кухонных ножей. Это ж угроза государству!..
– Ну, ты скажешь!
– Не всякому, но авторитарному – точно. Когда стережешься не только простого люда, но даже собственных гардейцев, любая заточенная железка покажется чрезмерной. К счастью для наших Глав, огнестрелы сюда почти не проникают, даже у крутарей их немного. Но тем важнее становится умение драться, особенно на клинках. Пока обходишься костями да деревом, еще возможно не выйти из рамок, хотя и обычным дрыном легко проткнуть грудь. Но сталь для того и куется, чтобы рассекать плоть. И если не чувствуешь в себе мясницких наклонностей, лучше в это дело не встревать – каким бы романтизмом не веяло от мечей и шпаг. Для обороны довольно и посоха, что блистательно доказали буддийские монахи.
– Что-то не видал ни одного крутаря с посохом, – заметил Тим. – Вот рассекать плоть – это да! Недаром же их так дружно прочат в мясорубы?
– Занятно, – сказал Вадим.
– Что?
– То ли за последние сутки ты сильно поглупел…
– То ли?
– То ли становишься завистливым.
– Тебе хорошо говорить! – вскипел Тим. – С таким букетом дарований и такой вывеской. Тебе и позавидовать некому!
– Ну да, тебя очень обделили, – возразил Вадим. – Скорее тебя напугал тот инфарктик. Походил месячишко в инвалидах, а проникся “на всю оставшуюся жизнь”.
– Зато ты смелый!
– Of course, – сдерживая ухмылку, подтвердил он. – А что, закрались сомнения?
– Боже мой, Вад! – в сердцах воскликнул Тим. – Сколько тебя помню, ты бредешь по жизни, ссутулясь и притиснув к бокам локти, чтобы, не дай бог, кого-нибудь не задеть! Как можно эдакому громиле быть таким телком? В тебя плюнут, а ты утрешься и отойдешь в сторону. Ну нельзя же так, стыдно!
Еще обличитель, отметил Вадим, – следующий после Алисы. Сговорились, что ли? Правда, та корила меня за иное.
– Может, я не хочу быть “слоном в посудной лавке”? – посмеиваясь, возразил он. – По-твоему, каждому встречному надо доказывать, какой я сильный и сколь опасно в меня плевать? Впрочем, подобная идея редко кому приходит в голову.
– Ну да, стоит на тебя поглядеть…
– Именно.
– Нет, – внезапно сказал Тим. – “Я думал, думал и наконец все понял”: ты – робот!
– Подумай еще, – предложил Вадим без особой надежды. – Хотя не всем это впрок.
“Тем более, ты не оригинален”, – мысленно добавил он, опять вспомнив Алису.