Мерзавец Бэдд
Шрифт:
– Ну, как правило, при таких обстоятельствах деньги распределяются поровну между всеми сторонами или в пользу того или иного отпрыска умершего, что обычно приводит к спорам и судебным процессам, но в данном случае это ни то, ни другое.
Я покрутил рукой.
– Продолжай, Дик. Какая у вас там краткая версия для бедных необразованных людей?
Он вздохнул.
– Это означает, что ваш отец оставил конкретные инструкции, которые должны быть выполнены до того, как средства будут выданы.
– Инструкции?
Ричард кивнул.
– Оговорка - это юридический термин, применимый здесь. Это означает, что ни вы, ни кто-либо из ваших братьев не получит денег из состояния вашего отца до тех пор, пока условия не будут выполнены.
– И что с того? Что за условия?
Он процитировал часть завещания: «Прежде чем кто-либо получит хоть цент моих сбережений, все семь моих своенравных сыновей должны вернуться в Кетчикан, штат Аляска, минимум на один календарный год и провести этот год проживая в разумной близости от «Бэддз Бар энд Грилл», и каждый за это время должен отработать не менее двух тысяч часов в семейном баре».
От этих слов мне пришлось присесть.
– Чего?
– Это означает, что ваши братья должны вернуться в Кетчикан, чтобы жить и работать здесь в течение одного года. Двухтысячный график основан на сорокачасовой рабочей неделе, в календарном году пятьдесят две недели.
Я пытался заставить мозги шевелиться.
– Итак... о чем еще там идет речь?
– Он называет каждого из ваших братьев и их вероятное место жительства. Наделяет вас исключительным правом собственности на бар после подписания завещания, и награждает вас - и только вас - десятью тысячами долларов. Остальные деньги будут распределены равномерно между восемью из вас, что составляет... тридцать шесть тысяч двести пятьдесят долларов каждому.
– Так десять отходят мне...
Ричард сверился с завещанием: «Моему старшему сыну Себастиану я оставляю десять тысяч долларов помимо исполнения предыдущих условий завещания, как незначительную награду за его верность на протяжении многих лет мне и «Бэддз Бар энд Грилл».
У меня образовался комок в горле.
– Незначительная награда... дерьмо.
– Я зажмурил глаза и вновь открыл их, обошел бар и налил еще «Джонни», поставил его около грязного зеркала за рядами бутылок на задней панели.
– Малая награда за мою верность. Я ебался всю жизнь, которую провел здесь, и я получаю десять гребанных штук.
– От этого я рассмеялся.
– Боже, папа.
Я прислонился спиной к прилавку, сделал еще один затяжной глоток виски и расхохотался. Честно говоря, я чувствовал себя немного расстроенным. Десять тысяч баксов?
Я имел в виду, что был благодарен отцу, это было отпадно. Эта сумма будет держать бар на плаву немного дольше. Но... дерьмо. Мне казалось, что, может быть, я заслужил чуть большей благодарности. Я был зол. На отца за то, что он умер, а затем за то, что дал мне жалкие десять штук после всех часов, которые я потратил на это место. Десять тысяч долларов? Твою ж мать. Это как оскорбление. Я бы предпочел, чтобы они вернулись в банк и тоже подлежали разделу.
Мои братья к чертям собачьим потеряют самообладание, это точно - хотя, что их больше рассердит: то, что я получу больше денег или что их заставят вернуться сюда - останется загадкой. Зейн сто лет не был дома, и я, честно, не был уверен, что он все еще был жив. Близнецы были в Германии или еще бог знает где, как я слышал в последний раз, в том сумасшедшем мировом турне на открытии какой-то выдающейся сцены.
– А в завещание не сказано, где Лусиан?
– Я посмотрел на Ричарда.
Он пролистал бумаги.
– Гм... нет. Здесь сказано, что последнее проверенное местоположение Лусиана было... Удон-Тхани, Таиланд. Это было шесть месяцев назад, когда ваш отец написал завещание.
– Таиланд? Что маленький говнюк делает в Таиланде?
– Я потер шею, предчувствуя, как надвигается сильная головная боль.
– Уверен, что не имею ни малейшего понятия. Спрашивать я не имел права.
– В таком случае, уже есть идеи, как ты собираешься достать остальных моих братьев?
– спросил я.
– Кстати, удачи вам с Лусианом.
– Вообще-то, я нанял частного детектива, чтобы найти вашего таинственного брата, и, как и в прошлом месяце, мой следователь смог связаться с Лусианом и сообщить ему о завещании.
– Ричард закрыл папку и выглядел довольным, напустив на себя важный вид.
– Я не знаю, где он или что он делает, но с ним связались и сообщили о ситуации. Я уже общался с остальными вашими братьями. Говорил по телефону с Ксавьером, Бакстером и Броком, и я обменивался электронными письмами с Зейном и близнецами, Хананом и Корином, все это в течение последнего месяца или около того, и все они, за исключением Лусиана, подтвердили, что вернутся, как только представится случай. Большинство из них должны прибыть в Кетчикан в ближайшие дни, я полагаю.
– У вас есть электронная почта Зейна?
– нахмурился я.
– Ну да, конечно. Он был указан в завещании твоего отца, - Ричард выглядел озадаченным.
– Даже не знал, что у ублюдка есть электронная почта. Приятно было бы знать.
– Я сделал большой глоток.
– Конечно же, хотя ничего хорошего, поскольку у меня нет электронной почты.
Ричард закашлялся, что было сделано, насколько я понял, чтобы скрыть смешок.
– Честно говоря, наиболее трудно из всех братьев было связаться с вами и еще Лусианом. В баре нет телефона, у вас самого нет мобильного номера, и это не совсем тот случай, когда можно пообщаться по почте, из-за чего моя поездка сюда из Анкориджа была необходима.
– Ага, в таком случае я пещерный человек. Люблю добивать добычу дубинкой по голове прежде, чем съесть. Кстати, с женщинами поступаю также.
– Я мог с уверенностью сказать, что Ричард не был уверен, шутил ли я.
– Итак, все мои братишки-придурки возвращаются?
– Зейн да, это могу сказать с уверенностью. Он едет сюда с последнего места службы, хотя не уверен откуда. Остальные сказали, что вернутся, когда позволят их графики. Последнее, что я слышал, близнецы зависят от длительности их международного турне, но вернутся, как только он закончится, или даже быстрее, если смогут. И, как я уже сказал, я только недавно смог определить, где находился Лусиан, поэтому его намерения не известны.