Месть без права передачи
Шрифт:
Выглянув из блиндажа, Триколенко кого-то окликнул, и кивнул Азику на выход:
– Идёшь?
Азик поднялся, и коротко подтвердил:
– Да легко.
Когда он вышел, Триколенко малость помялся, и как-то даже несмело попросил:
– Кич, тут такое дело... В общем, я понимаю что против правил и не мне тебе приказывать. Но я прошу, возьмите Тишу с собой, а?
Округлив глаза, я чуть было не покрутил пальцем у виска:
– Два ты что, комбат? С пальмы упал? Никто не должен вообще знать о нашем задании. Ты со всеми тут поделился? И вообще, как ты себе представляешь, чтобы я взял в рейд постороннего?!
Триколенко закурил, и раздражённо отозвался:
– Да знаю я о секретности! Что ты мне как салаге объясняешь? Думаешь, мы здесь глупее пингвинов? Если была поставлена задача обнаружить местоположение "Градов", то ежу понятно, что на передовой "Трёшка" объявится. А у Тиши в Георгиевке мать с отцом остались. Он от них известий уже три месяца не имеет, как из дома ушёл. Как я могу парню запретить родных повидать, если уж такой случай подворачивается? Ты бы смог? Там наверняка резня была, Кич. Там же "азовцы" были. Надо тебе объяснять, что это значит?
Ага, ясненько. Объяснять, конечно, не надо. Если пронюхают что Тиша ушёл в ополчение... В общем, всегда найдётся сволочь которая сдаст за милую душу. Или просто слабый человек, который не выдержит угроз и пыток и расколется. Но брать с собой необученного бойца, салагу, и рисковать исходом поиска я тоже не могу. Дилемма, однако. Наверное, я бы отказал. Я обязан так сделать, отметая всяческие личные соображения. Но слова про родителей Тиши подействовали. Я ведь тоже совсем недавно потерял сестрёнку, уж мне ли не знать каково это, переживать за родного человека и жить с таким грузом?
А Триколенко добавил ещё аргумент:
– Он же местный, Кич. Все пригородные посёлки знает, все тропки. Сгодится вам как проводник. Переоденем парня в "гражданку", по виду он пацан совсем. Дадите ему пару часов домой заглянуть, вам же по пути. Ну, кто на салагу внимание обратит? Час туда, час обратно. А, Кич?
Тоже верно. И проводник не помешает на малознакомой местности, особенно ночью. И риск вроде не так уж и велик. Но ведь пацан мало обстрелянный, а тут - в поиск! Принимать такое решение единолично я не могу даже как старший группы, потому что каждый из нас несёт свою долю ответственности и долю риска. Глянув на Стаса, я вопросительно кивнул. Он молча прикрыл глаза. Осталось узнать мнение Азика. Постучав по микрофону коммуникатора, я окликнул:
– Хан, здесь Кич. Что у тебя?
Азик тут же отозвался:
– Пациент скорее жив, чем мёртв. Через полчаса всё исправлю, на один вылет будет работать. Правда, обратно рискует не вернуться, и картинка будет не ахти. Но ведь нам не на выставку. А Тише я пообещал выбить новый агрегат. У него хоть и хорошая, но всё же самоделка... Кич. Я слышал вас. Я согласен.
– Уверен?
– На все сто. Тиша сидит напротив и смотрит мне в глаза. Попробуй сказать "нет". Мне его глаза долго будут сниться.
Прикинув ещё раз все "за" и "против" я вздохнул, и всё же пошёл на нарушение:
– Добро. Запускайте аппарат, уточните позиции "Градов" на данный момент. Потом давайте сюда. И проведи с Тишей инструктаж.
Азик весело отозвался:
– Обязательно. Обожаю тебя, Кич, когда ты хороший.
Я отозвался в тон:
– Отставить сантименты.
Триколенко довольно потёр руки и предложил:
– Ну, что? Тогда можно и по маленькой?
Вот ведь хитрый хохол! Теперь понятно, почему так озабочен был, и даже за встречу не предложил. Хотел выцыганить поблажку, а уж потом отблагодарить. Только нам такая благодарность сегодня некстати. Выпивка перед выходом - гиблое дело. И он это знает. Знает, что откажемся. Самому больше достанется. А Триколенко, хитро сверкнув глазами, вкрадчиво заметил:
– У меня настоящий кубинский ром имеется.
Стасик, поглядывая на него, не удержался от улыбки и колкости:
– Комбат, комбат... Всё же как был ты завхозом, так завхозом и остался. Даром что заслуги имеешь. Ведь знаешь, что не можем, чего дразнишь?
Это верно. По слухам, до войны Триколенко был начальником АХО в местной администрации. Хохол да ещё завхоз - это мощно. Всегда свою выгоду соблюдёт. Хотя никто не может упрекнуть комбата в отсутствии дисциплины или неумении воевать. Удивительно быстро война делает даже из мирных людей хороших бойцов.
– Отставить, комбат. Выпьем по возвращении. Ты ром то прибереги, хитрый хохол.
Триколенко откровенно ухмыльнулся:
– А що? Коли хохол народився, еврей заплакав.* (* - А что? Когда хохол родился, еврей заплакал). Есть отставить. Тогда спать. До двадцати трёх ноль-ноль отбой. После полуночи будете переходить. Пройдёте южнее Марьинки, а там вдоль передка тылами на Пески. Ништо. За ночь проскочите...
Глава 2.
Под покровом ночи на дороге творилось форменное безобразие. Типичная махновщина на полях гражданской войны. Семеро женщин, среди которых четыре старухи, тряслись от страха на обочине под стволами двух "азовцев" в то время как четверо других занимались откровенным мародёрством, шмоная видавшую виды пассажирскую "газель". На дороге уже скопилась несколько узлов и баулов. Похоже, это всё, что сумели с собой прихватить беженцы, и поживиться мародёрам особо было нечем. От досады они подстёгивали себя матерщиной и угрозами в адрес таких незапасливых бедолаг, которые как-то не предусмотрели возможность грабежа и не приготовили грабителям хорошей поживы. Особенно досталось водителю, немолодому мужику, по виду типичному сельчанину, рискнувшему перевезти бегущих от войны женщин и старух. Его уже изукрасили синяками и кровоподтёками и теперь старший из "азовцев" (на рукавах у всех красовались шевроны батальона "Азов") уже собрался вершить суд, вытащив из кобуры "Стечкина". Водитель держался стойко. На колени не падал, пощады не просил, понимая, что это бесполезно. И ненавидяще смотрел на старшего злыми глазами, смаргивая кровь из разбитых бровей. Всё это смотрелось особенно зловеще в свете фар раскорячившейся по диагонали на дороге "газели", и двух "уазиков" "азовцев" блокировавших микроавтобус. Похоже, что строптивый водитель не сразу остановился, пришлось одному из "УАЗов" "газельку" почти протаранить. И понятно что "азовцам" любви к водителю это обстоятельство не добавило.
Я, Азик и Стас наблюдали эту картинку уже минуты две из придорожных кустов, заметив свет фар на дороге с поля, которым мы пробирались. Да ещё мат-перемат стоял в степи такой, что пройти мимо и не услышать было невозможно. Поэтому к ближайшим к дороге кустам мы подобрались незамеченными, пользуясь бедламом на дороге. С час назад мы успешно прошли через проход в минном поле гораздо южнее Марьинки, и теперь двигались на северо-запад, чтобы обойти вкруговую позиции "укропов" и выйти к Пескам с запада. А там затихариться и вести наблюдение, выявляя позицию батареи "Градов" и выбирая удобный момент, чтобы начать работать. Для этого у каждого из нас имелись десантные варианты РПГ-7*(*Ручной противотанковый гранатомёт) с запасом выстрелов и ночными прицелами, если потребуется. До точки нам нужно пройти около двадцати километров, до рассвета ещё часа четыре, время нам вполне позволяло сделать кратковременную незапланированную остановку. Правда нашему другу Тише мы могли дать не больше сорока минут, чтобы навестить своих, иначе нас это сильно задержит. Триколенко очень уж роскошно пообещал парню пару часов, о чём я предупредил Тишу ещё до перехода через линию фронта, и с чем он смирился как с неизбежным. Вот только обнаружить мы себя ну никак не могли! Конечно, мы можем уложить "азовцев" тихо, не привлекая внимания выстрелами. У Стаса и Азика бесшумные "винторезы", у меня "Стечкин" с глушителем. Но если мы сейчас вмешаемся, максимум к полудню "азовцев" хватятся, и тогда о внезапности и думать будет нечего. Даже самый тупой вояка сообразит, что группу позарившихся на халяву мародёров завалили не местные сельчане. А это означает, что операция окажется под угрозой. Всем местным подразделениям ВСУ, нацбатальонов, всем патрулям, блокпостам тут же сообщат о наличии в тылу вероятной ДРГ. Но и пройти мимо творящегося безобразия мы не могли. Тем более что жизнь как минимум водителя "газели" была на волоске. Шлёпнут запросто, между прочим, объявив мужика пособником террористов. Азик со Стасом (Тишу мы оставили покурить в сторонке) уже с нетерпением поглядывали на меня, ожидая принятия решения. Тем более что с "азовцами" путешествовал аж целый полковник. И, похоже, немалая шишка, если на его сопровождение по тылам отрядили аж полдюжины злобных бойцов. Вот только большим авторитетом он у них, похоже, не пользовался, если уж не смог противостоять и прекратить банальный грабёж средь бела дня. То есть, среди ночи. Полковник стоял в сторонке и спокойно покуривал, делая вид, что остановился на плановую остановку в кустики, и не замечает, что делают его сопровождающие. Подозреваю, что и сам боится стать жертвой. В его положении проще ничего не замечать. А может и впрямь семеро женщин и пожилой мужик представляют реальную угрозу демократии на Украине? Так или нет неизвестно, а перестраховаться проще. Как говорится, нет человека, нет и проблемы. Или нескольких миллионов человек, и такого же количества проблем. Вот и вся антитеррористическая операция, господа.