Месть фермера
Шрифт:
— Вы очень добры, мистер Хантер, но я предпочитаю… я должен побыть один.
Священник почтительно удалился, а Финли остался за запертыми дверями своего дома, прислушиваясь к удаляющемуся стуку копыт лошадей, хозяева которых, вооруженные до зубов, устремились к окутанному тучами Стиллменскому перевалу.
Он улыбнулся, закрыл глаза и сжал здоровой рукой бумажник, набитый деньгами. Теперь они принадлежали только ему. Ни одному человеку в мире даже в голову не придет, что деньги находятся у него. Никому, кроме Пасьянса, которому он оказал такую услугу, что его можно не
Глава 33
Задолго до того, как Мэри Уилсон и Молли оказались в центре Стиллменского перевала, на них упали первые снежинки. Оглядываясь назад, они видели чистое небо на западе, где еще ярко сверкало солнце, в то время как над головами у них сгущались тучи и лошади мчали их сквозь туманную мглу. Когда они въехали в ущелье, весь горизонт был покрыт плотным слоем облаков.
Мэри то и дело поглядывала на свою спутницу. Они надели непромокаемые плащи, и ветер с хлопаньем раздувал прорезиненную ткань. Но каждый раз, когда Мэри смотрела на подругу, та улыбалась и ободряюще ей кивала.
— При таком ветре они не смогут ехать быстро — тем более такой старый скелет, как Дэниел Финли. Твой парень не допустит, чтобы старик простудил свои драгоценные кости. Мы догоним их, не сомневайся! Кажется, я что-то вижу на том склоне…
Они пришпорили лошадей и подъехали к центру перевала. Внезапно Молли вся напряглась, лицо ее стало мрачным. Добравшись до места, где река течет рядом со старой дорогой, она натянула поводья мустанга.
Молли слышала, как Финли и Пасьянс договаривались об этом месте, но сейчас здесь никого не было. Зато имелось много следов.
— Лошадей подводили к воде, — сказала Молли. — Смотри, следы отходят и от валунов…
Ветер заглушил ее слова. Свесившись с седла, она пустила упирающегося мустанга против ветра, вдоль тянущихся среди валунов следов. Мэри Уилсон держалась позади.
Вскоре отпечатки копыт исчезли.
— Нужно их поискать, — заявила Молли. — Оставим лошадей здесь и дальше пойдем пешком. Ты иди в ту сторону, а я…
Ветер снова не дал ей договорить. Снегопад быстро усиливался. На плащах появлялись и тут же исчезали белые полоски. Сгибаясь под порывами ветра, Молли повторяла себе, что поступает как последняя дура. Почему она должна терпеть все это ради парня, который любит другую?
А если слух о ее поведении каким-то образом дойдет до Пасьянса?
Но Молли не забывала те дни, когда они с Мэри ходили в школу, держась за руки и смеясь. Ей была свойственна та бесшабашная смелость, которая у некоторых людей выполняет почти ту же роль, что и чувство чести.
Кроме того, перед ее глазами стоял Джон Сэксон, высокий, красивый и светловолосый, машущий шляпой друзьям, с белой повязкой на голове, похожей на корону. Он казался ей настоящим героем и даже более того…
Именно поэтому Молли продолжала брести среди скал и кустарника, хотя снежная пелена, подобно стене, иногда вынуждала ее останавливаться.
Снова и снова она бросала взгляд на Мэри Уилсон, ничего не знающую о том, что творится в голове
Она не сомневалась, что они зря ищут потерянный след. Самое страшное уже произошло. Следы, тянущиеся от валунов, принадлежали лошадям Пасьянса и его людей. Они преградили путь Финли и Сэксону и, вероятно, сбросили мертвое тело своей жертвы в бурные воды реки.
Но лучше убедиться во всем до конца, прежде чем отказываться от надежды на спасение такого человека, как Джон. А если он и Пасьянс снова встретятся лицом к лицу, кто тогда одержит верх? Молли не могла избавиться от жестокого желания увидеть эту схватку.
Размышляя об этом, она внезапно наткнулась на неподвижное тело, лежащее лицом вниз и наполовину занесенное снегом. Однако были видны светлые волосы и повязка на голове.
Сложив руки рупором, Молли стала звать подругу. Девушка услышала ее крик и, шатаясь на ветру, побежала к ней.
Интересно, завизжит ли Мэри или упадет в обморок при виде трупа?
Опустившись на колени, Молли протянула руку к телу и попыталась прослушать сердце. Тело было холодным как лед, но не окоченевшим. Кончики чувствительных пальцев девушки ощутили слабую пульсацию — прощальные движения уходящей жизни.
Мэри Уилсон также встала на колени и просунула ладони между головой Сэксона и камнем, на котором она покоилась.
Нет, она не закричала и не упала в обморок, а с диким затравленным взглядом ожидала приговора. «Все-таки Мэри женщина, — почти сердито подумала Молли. — Кто знает, возможно, в этой хорошенькой глупышке есть нечто достойное Джона Сэксона». Затем внезапно крикнула, взмахнув руками:
— Он жив! Мы спасем его!
Ей показалось, будто ветер с удвоенной силой полоснул ее по губам в наказание за произнесенную ложь. Но стоило вытерпеть любую боль, чтобы посмотреть на лицо подруги, когда она услышала эти слова.
Медленно, с трудом девушки перевернули тело. Господи, какой же он тяжелый! Неужели жизнь такого человека может вот-вот погаснуть, подобно блуждающему огоньку?
Глаза Джона были закрыты, челюсть напряжена, губы плотно сжаты. Он боролся за жизнь до момента потери сознания, но неукротимый дух продолжал борьбу и сейчас, в этом хрупком сне — последнем доказательстве существования Джона Сэксона.
Его левый бок был окровавлен. Под курткой отсутствовала рубашка. Большая неуклюжая повязка была грубо намотана поверх мха, явно использованного для Того, чтобы остановить кровотечение.
Что же произошло? Почему Пасьянс и его шайка, так тяжело ранив свою жертву, не добили ее? Или Джон Сэксон защищался с такой отчаянной смелостью, что обратил врагов в бегство? Это казалось невероятным.
Но сейчас нужно было действовать. Они должны найти укрытие от ветра и развести огонь, чтобы согреть замерзшее полуобнаженное тело.
— Возьми его под то плечо, а я возьму под это! — крикнула Молли. — Мы потащим его!
Мэри Уилсон просунула руку под раненое плечо. Свежая кровь потекла по ее пальцам. Она побледнела, но, скрипнув зубами, продолжала тащить Джона изо всех сил.