Месть фермера

Брэнд Макс

Да, в ней было что-то, помимо хорошенькой мордашки! Никогда не скажешь, на что способны порядочные девушки. Вроде бы все их мысли ничего не стоит прочитать, но иногда они оказываются глубокими, как небесная лазурь.

Они подтащили Джона Сэксона под выступ скалы и уложили там.

— Принеси хвороста для костра! Наломай сухих веток! — велела Молли и сама принялась за работу.

Тугие ветки наклонялись, но не поддавались. Молли вспомнила, что к ее седлу прикреплен топорик в футляре, и побежала к лошади. Вернувшись, она увидела, что Мэри уже собрала охапку хвороста и отчаянно пытается собрать еще.

Топорик решил проблему. Крепкая сталь в сильной руке Молли срубила куст под самый корень.

Они сложили кучу хвороста. Несколько веток должны были послужить ложем для раненого. Мэри проворными пальцами подбросила в костер сухих листьев. Пламя отклонилось в сторону, оставив за собой тонкую струйку дыма и тлеющие угольки, потом вернулось назад, повинуясь потоку воздуха, и начало разгораться. Девушки подбросили еще хвороста. Огонь устремился вверх, словно голодное, ревущее чудовище. Вокруг распространялось живительное тепло.

Молли подкидывала топливо, а Мэри, упрямо сжав губы, отламывала мягкие маленькие ветки и делала из них подстилку. Обеспечив таким образом защиту от холода и сырости, они вдвоем подкатили тело к импровизированной кровати и уложили его на нее.

Мэри опустилась на колени и прижала ухо к груди Джона, считая приглушенные удары сердца.

Глава 34

— Оставайся здесь, присматривай за ним, поддерживай огонь и не пугайся, если он начнет бредить, — приказала Молли. — Я поскачу за помощью. Нам нужны мужчины, чтобы обеспечить ему уход, и врач.

Мэри молча кивнула. Она не сводила глаз с Сэксона, будто читая интересную книгу. Казалось, каждый момент сообщает ей нечто новое и важное. Молли испытала странное ощущение зависти. Она всегда считала, что знает толк в любви, а теперь получалось, что ничего в ней не смыслила!

Взобравшись на своего мустанга, Молли повернула его против ветра и поехала по ущелью. Из-за метели она почти ничего не видела и могла ехать только рысью, но копыта лошади все равно то и дело угрожающе скользили.

Опустив голову и стиснув зубы, девушка едва не пропустила два темных силуэта, поднимавшиеся ей навстречу. Сначала она подумала, что ей это почудилось, но потом разглядела двух всадников и громко закричала.

Не важно, кто они. Люди Пасьянса не стали бы сюда возвращаться, а все остальные могут прийти ей на помощь. Молли направила лошадь прямо к ним и сперва увидела огромного негра на большой серой кобыле, а потом человека, которого она бросила ради Пасьянса, — маленького Бутса с его лошадиными зубами! Ее обжег стыд — лучше бы это оказался кто-нибудь другой. Но смелость победила стыд, когда Молли подумала о Сэксоне. Подъехав к Бутсу, она протянула ему руку, но он молча смотрел на нее, положив ладони на переднюю луку седла.

— Ты можешь ненавидеть и проклинать меня, Бутс, — заговорила Молли, — но сейчас помоги мне!

Она прочитала ответ на его лице.

В своих мстительных мечтах Бутс часто представлял себе, как Молли в отчаянии обратится к нему за поддержкой, а он, выслушав ее с каменным лицом, наконец согласится протянуть ей руку помощи.

— Я иду по следу, Молли, — сообщил Бутс, — но могу поехать с тобой, если это недалеко.

— Туда не больше десяти минут! — заверила она его и добавила: — Я знаю, Бутс, ты сделаешь все, что можешь, потому что у тебя самое большое в мире сердце!

— Как может большое сердце поместиться в таком коротышке? — осведомился Бутс. — Кому я должен помочь? Пасьянсу? — Он произнес это прозвище с голодным блеском в глазах.

Молли покачала головой.

— Ты столько пробыл в горах, что, возможно, никогда не слышал об этом человеке, — отозвалась она. — Но ты должен ему помочь! Поезжай за мной, Бутс!

Не Пасьянс, но мужчина — другой мужчина! Ощутив горький вкус во рту, Бутс усмехнулся и последовал за Молли вместе с Артуром Уильямом Крестоном. Ветер шумно хлопал полами их плащей и пытался сорвать с голов сомбреро.

Петляя между скалами, они внезапно увидели костер и девушку, склонившуюся над массивной мужской фигурой.

— Сэксон! Сэксон! — крикнул Крестон Бутсу. — Это босс!

Бутс уже спешился и бежал к костру. Повернувшись, Крестон схватил за. руки Молли, собиравшуюся спрыгнуть с лошади.

— Вы знаете, кто это сделал? Назовите мне его имя! — потребовал он.

Молли уставилась на искаженное судорогой лицо негра.

— Пасьянс! — ответила она и тут же увидела на лице Крестона жуткую гримасу ненависти.

Итак, она предала Пасьянса. Но враги смогут заставить его заплатить за содеянное только в этом случае, если они сделаны из стали. В тот момент Молли затруднилась бы сказать, ненавидит ли она Пасьянса сильнее, чем любит, или боится больше, чем восхищается его силой и смелостью.

Она стояла в стороне, глядя на Бутса, Мэри и Крестона.

Глаза Сэксона были открыты, но они ничего не видели. Его голова раскачивалась из стороны в сторону, на щеках играл горячечный румянец.

— Нужно перетащить его в более надежное укрытие — вон в тот лес, — предложил Бутс. — Там мы сможем сколотить навес.

— Холодно, — внезапно произнес Сэксон. — Боже, как холодно!

— Мы вас согреем, босс, — пообещал Крестон. — Можете на нас положиться. Это я, Крестон!

— Холодно, — повторил Джон.

Крестон и Бутс завернули Сэксона в одеяла с головы до ног, но он продолжал бормотать, жалуясь на холод. Потом они подняли его и положили на седло лошади Крестона. Бутс повел кобылу, а негр поддерживал лежащее на ней тело. Мэри шла рядом, вцепившись в края одеял, чтобы седоку было теплее. Молли образовала арьергард, ведя других лошадей. Казалось, у каждого из остальных больше прав, чем у нее, заботиться о Джоне Сэксоне.