Месть Нофрет. Смерть приходит в конце
Шрифт:
– А Кайт… всегда мягкая и послушная, позволяющая всем помыкать собой… Теперь она нами командует! Похоже, даже Себек ее побаивается. И Яхмос изменился – раздает указания и ждет, чтобы ему повиновались.
– И все это тебя смущает, Ренисенб?
– Да. Потому что я не понимаю. Иногда мне в голову приходит мысль, что даже Хенет не та, кем кажется!
Она рассмеялась, словно от нелепости такого предположения, но Хори молчал. Его лицо оставалось серьезным и задумчивым.
– Ты ведь никогда не думала о других людях, Ренисенб? В противном
Ренисенб удивленно посмотрела на него:
– Да, конечно.
– У людей так же. Они делают себе фальшивую дверь, чтобы обмануть других. Если они знают о своей слабости и никчемности, то строят внушительную дверь из самоуверенности, бахвальства, преувеличенной властности – и со временем сами начинают верить, что эта дверь настоящая. Они думают – и остальные тоже, – что на самом деле такие. Но за этой дверью, Ренисенб, голая скала… А когда приходит реальный мир и касается их пером правды, тогда и проявляется их истинная сущность. Мягкость и покорность Кайт принесли ей желаемое – мужа и детей. Глупость облегчала ей жизнь, но при появлении опасности Кайт показала, кто она на самом деле. Она не изменилась, Ренисенб, – сила и безжалостность всегда жили в ее душе.
– Но мне это не нравится, Хори, – с детской непосредственностью сказала Ренисенб. – Это меня пугает. Все не такие, какими я их считала. А я сама? Я ведь всегда одинаковая.
– Правда? – улыбнулся Хори. – Тогда почему ты сидела тут несколько часов, наморщив лоб, вспоминая и размышляя? Разве прежняя Ренисенб – та, которая уехала с Хеем, – так поступала?
– О нет. Ей не было нужды…
– Видишь? Ты сама все сказала. Вот слово, которое обозначает реальный мир, – нужда! Ты не тот веселый и беззаботный ребенок, каким всегда казалась, и не принимаешь все за чистую монету. Ты не просто одна из женщин в доме. Ты – Ренисенб, которая хочет иметь собственное мнение, которая размышляет о других людях…
– Я думала о Нофрет… – медленно проговорила Ренисенб.
– О чем именно?
– О том, почему я не могу ее забыть… Она была плохим, жестоким человеком, старалась доставить нам неприятности, и она мертва… Почему же я не могу успокоиться?
– Ты не можешь успокоиться?
– Нет. Я пытаюсь… но… – Ренисенб умолкла и растерянно провела рукой по глазам. – Иногда мне кажется, что я знаю Нофрет, Хори.
– Знаешь? Что ты имеешь в виду?
– Не могу объяснить. Но время от времени мне чудится… как будто она тут, рядом со мною. У меня такое ощущение… словно я – это она… и я понимаю, что она чувствовала. Нофрет была очень несчастна, Хори, – теперь я это знаю, хотя раньше не догадывалась. Она хотела обидеть всех нас потому, что была очень несчастна.
– Ты не можешь этого знать, Ренисенб.
– Нет, конечно, знать я не могу, но я чувствую. Ее страдания, ее горечь, черную ненависть – все это я однажды видела на ее лице, но не поняла! Должно быть,
Хори с любопытством смотрел на нее.
– Ты так уверенно говоришь, Ренисенб… Но ты ведь плохо знала Нофрет.
– Я чувствую, что это правда, Хори. Я чувствую ее – Нофрет. Иногда мне кажется, что она стоит рядом со мной…
– Понимаю.
Они долго молчали. Было уже почти темно.
– Ты ведь убеждена, что смерть Нофрет не была случайной, да? – тихо спросил Хори. – Думаешь, ее столкнули вниз?
Ренисенб отпрянула, услышав собственные мысли, облеченные в слова.
– Нет, нет, не говори так!
– Но мне кажется, лучше произнести это вслух. Ты ведь все равно так думаешь. Правда?
– Я… Да!
Хори задумчиво кивнул.
– И ты считаешь, что это дело рук Себека?
– А кто еще мог это сделать? Помнишь, как он убил змею? И еще его слова… в тот день… когда умерла Нофрет… прежде чем он выбежал из комнаты?
– Да, я помню, что тогда сказал Себек. Но слова и поступки – совсем не одно и то же.
– Ты не веришь, что ее убили?
– Верю, Ренисенб… Но ведь это только мое мнение. У меня нет доказательств. И я не думаю, что доказательства найдутся. Вот почему я подталкивал Имхотепа, чтобы он согласился считать смерть девушки несчастным случаем. Кто-то столкнул Нофрет – но мы никогда не узнаем кто.
– Ты хочешь сказать, что это не Себек?
– Я считаю, что убийца не он. Но, как я уже сказал, нам не суждено узнать… Так что лучше об этом не думать.
– Но… если не Себек… то кто?
Хори покачал головой:
– Даже если бы я кого-то подозревал… я могу и ошибаться. Поэтому лучше промолчу…
– Но в таком случае… мы никогда не узнаем! – в смятении воскликнула Ренисенб.
– Может… – Хори колебался. – Может, так лучше.
– Не знать?
– Не знать.
Ренисенб вздрогнула:
– Но тогда… Хори, мне страшно!
Часть III
Лето
Глава 10
Первый месяц лета, 11-й день
После того как завершились последние церемонии и были прочитаны необходимые молитвы, Монту, главный жрец храма Хатор, взял метелку из священной травы и тщательно подмел усыпальницу, произнося заклинание, которое стирает следы всех злых духов. Затем вход был замурован – навечно.
Потом все, что осталось после бальзамирования и соприкасалось с телом – сосуды с едким натром, соль, подстилки, – поместили в небольшую нишу рядом с гробницей и тоже замуровали.