Месть Орла
Шрифт:
Дубн пожал плечами, поиграв своим мускулистыми бицепсами и снова повернулся, чтобы посмотреть на колонну когорты.
– Я бы сказал, что мы не можем позволить себе роскошь разговоров. Этим людям нужен кто-то, кто сможет взять их за яйца прямо сейчас, прежде чем у них появится время поразмышлять о смерти Тита. И повторяю, это должно произойти сейчас, иначе они привыкнут к тому, что такие смерти легко сходят с рук, и с этой проблемой будет труднее справиться, когда мы снова столкнемся с ней. И кроме того, что, если нам еще раз придется вступить в сражение?
Юлий вздохнул, подняв руки вверх в жесте капитуляции.
– Согласен. Только не говори, что я тебя не предупреждал.
Здоровяк кивнул, отвернулся и зашагал вниз по колонне, пока не достиг своей центурии, позвав к себе оптиона. Легионер вытянулся по стойке смирно и ждал приказов, его глаза расширились, когда он услышал, что сказал его новый центурион.
– Что ж, Хабит, это твой счастливый день. Я возьму на себя управление Десятой, теперь, когда Медведь ушел на охоту вместе с Коцидисом. Ты будешь командовать этой центурией, пока все не закончится, так что тебе лучше ужиться с ними как можно лучше, чтобы я мог порекомендовать тебя нацепить гребень на твой шлем и красивую твердую лозу, для наказания своих людей. Если ты облажаешься, тебе придется подчиняться приказам одного из твоих товарищей, и я могу тебя заверить, что это будет, не так уж и смешно, как бы эта компания ни смеялась над тобой за твоей спиной. И не позволяй им, чтобы им сходила с рук вся эта чушь, Хабит.
– Он широко ухмыльнулся зияющему оптиону и хлопнул его по плечу. – Теперь пришло время для правды. Та история о старом центурионе, Хабит… Это была просто история, которую я придумал, чтобы заставить тебя почувствовать себя виноватыми, и не более того. Поэтому, когда первому из твоих солдат, который думает, что может поездить на тебе, лучше всади ногой прямо по задницу, иначе он возьмет тебя под свой контроль, а не наоборот. Удачи!
Оставив оптиона смотреть ему в спину, он пошел дальше вдоль всей когорты, пока не достиг самого последнего подразделения, глядя на здоровяков Десятой центурии с топорами, развалившихся в траве по обе стороны дороги и неодобрительно нахмурился.
– Канус, ко мне!
Оптион появился из группы солдат, посмотрел на него взглядом, который рассказал Дубну все, что ему нужно было знать об этом человеке. Он подошел поближе к своему новому заместителю и пристально посмотрел на него, изложив свои слова деловым тоном, не оставляющим ни места, ни возможности для разногласий.
– Для начала настройся на деловой тон. Посмотришь на меня еще раз так, и я сорву с тебе твою улыбку и вытру ей свою задницу! Понял?! - Его заместитель сглотнул и кивнул головой, и Дубн в ту же секунду понял, что этот человек уже его.
– Да, я твой новый центурион. Медведь поручил мне вашу центурию вместе с этим… - Он поднял топор Тита, позволив амулету с Коцидисом погибшего центуриона пораскачиваться на браслете из кожаного шнура.
– По какой-то причине, о которой мы никогда не узнаем, он, похоже, считал, что его центурии нужна любовь и забота, которые может ей обеспечить только человек с репутацией мягкого обращения со своими людьми… То есть, я… Так что начинайте привыкать к этому, а пока ты будешь это делать, собери моих ребят, и я сообщу им хорошие новости.
Канус отвернулся с каменным лицом, призывая центурию собраться и присесть на корточки вокруг своего нового офицера, в то время как солдаты Девятой центурии, шедшие впереди них в порядке марша когорты, с любопытством наблюдали, как Дубн ждал, пока они не усядутся вокруг него полукругом, прежде чем заговорить.
– Сколько человек мы потеряли в засаде, оптион?
Оптион, все еще переживавший от резкого обращения с ним Дубна, сразу же ответил.
– Пять солдат и лучший центурион в когорты, господин!
Солдаты кивнули в ответ на его слова, их лица по-прежнему были глубоко скорбящими, а их глаза были устремлены по большей части на землю или на облака над ними, лишь немногие из них встретились взглядом со своим новым центурионом. Дубн оглядел всех вокруг с нескрываемым отвращением.
– Взгляните на себя! Вы похожи на людей, которые только что похоронили отца, умершего во сне, а не на солдат, которые только что стали свидетелями того, как его зарубили варвары! Никто из вас не похож на солдата, готового пролить кровь врагов в отместку!
Теперь все мужчины центурии смотрели на него, их лица стали выглядеть жестче, когда его слова дошли до них, и один из самых крупных солдат привстал, и начал проявлять признаки возмущенного гнева.
– Сидеть! - Легионер секунду колебался, услышав команду, и Дубн шагнул к нему, сжимая побелевшими костяшками пальцев древко лозы, его лицо исказилось от искреннего гнева, из-за которого солдату некуда было деться, кроме как снова сесть на место.
– Сиди и не вставай без команды, а то я тебя сам на задницу посажу!
Здоровяк неторопливо опустился на корточки, и центурион медленно кивнул головой.
– Так-то лучше. Я не хочу наказывать своих людей, особенно когда рядом резвятся варвары. Итак, на чем я остановился?
Он на мгновение отвернулся, намеренно повернувшись спиной к разъяренным солдатам, зная, что от нападения на него их удерживает только глубоко укоренившаяся дисциплина. Когда он развернулся на пятках лицом к ним, центурия, собравшаяся вокруг него, все еще представляла собой опасное животное, временно удерживаемое от нападения исключительно силой его личности.
– Ах, да... Вы похожи на сборище скорбящих девочек. - Он сделал паузу, давая время осмыслить дальнейшее оскорбление.
– Что ж, у меня есть для вас новости, девочки. Мы солдаты, а солдаты иногда умирают! Когда мы теряем своего брата в битве, мы должны радоваться тому, как он пал, и количеству врагов, которых он унес собой! Если мы будем сидеть и оплакивать свою утрату, мы только ослабим себя перед следующей встречей с врагом и приблизим момент своей собственной смерти! Вы все поклоняетесь Коцидису, верно?
Он помахал перед ними амулетом, вызвав сердитое рычащее одобрения со стороны нескольких мужчин, стоящих перед ним.
– Ну, Коцидис не хочет, чтобы вы ссали и ныли из-за Тита. У Коцидиса Тит сидит прямо сейчас за его праздничным столом, с кружкой пива в одной руке, жареной овечьей ногой в другой, а его подбородок блестит от жира, пиво проливается на его лучшую тунику, а под ним - пара грудастых девиц чешут ему член и яйца! - Некоторые лица расплылись в грустных улыбках при воспоминании легендарную способность их бывшего командира проникнуться духом праздничного застолья.
– А в это момент, братцы, Коцидис осыпает старого мерзавца похвалами за его славную смерть! И я тоже! … Медведь жил как человек и умер как воин, и если я так же славно уйду из этой жизни, то буду более чем доволен, когда перевозчик переправит меня через реку на ту сторону. - Лица, смотревшие на него, теперь были скорее задумчивыми, чем сердитыми.
– Когда мы вернемся домой, я поставлю алтарь в память нашего павшего собрата рядом с тем, за который уже заплачено для этого старого урода Лицо со Шрамом в форте Хабитус, алтарь в память его славной смерти и той чести, которую ему оказал наш бог!