Месть Орла
Шрифт:
Пока Марк смотрел, свирепая собака прыгнула вперед на тело своей жертвы, подняв голову и через мгновение широко раскрыла пасть, как будто обдумывая, куда лучше всего следует нанести укус, уязвимому горлу Луго, чтобы быстрее с ним покончить. Когда голова собаки рванулась вперед, чтобы нанести удар, и прежде чем римлянин успел защитить своего друга, лопатообразная рука британца сомкнулась вокруг корня пениса животного и его свисающих яичек, его лицо исказилось, когда он сжал пальцы в кулак и рванул рукой вниз по телу, оттягивая зверя от своего лица. Взревев, как раненый в живот варвар, животное хваталось за пустой воздух, когда ее голову оттащили от шеи британца, и Марк шагнул вперед со своей спатой только для того, чтобы с изумлением увидеть, как собака напрягла мышцы, а затем бросила вызов британцу. снова прыгнув вперед, с широко раскрытыми челюстями, готовыми вцепиться в голову распростертого гиганта. Отвернувшись от стремительной атаки, Луго взревел от боли, когда зверь оторвал кусок его правого уха, мышцы его правой руки сжались в узел, когда он оторвал собаке яйца и с мучительным воплем сильно поднапрягся руками, чтобы сложить животное вдвое…
Марк снова поднял меч, готовясь вонзить лезвие в собаке горло, но прежде чем он успел занести спату, зверь развернулся на груди Луго и вырвался, скуля от разрушительной боли, которую она причиняла ему, и без оглядки запрыгал в туман. Отбежав от мускулистого британца, центурион принялся бить своей спатой по спинам собак, терзавших Арминия, нанося им быстрые смертельные удары и отталкивая ногами их окровавленные трупы от своего друга. Германец поднялся на ноги с ошалевшими глазами, поднял меч, который выронил во время атаки собак, и уставился на Марка, пока римлянин вытирал и вкладывал в ножны свое оружие.
— Как только я расплачиваюсь с тобой за предыдущий кровный долг, так ты подсовываешь мне новый!
– Он посмотрел на Луго, когда британец поднимал свой молот, и кровь стекала по его лицу.
– И что, химеры тебя побери, с тобой случилось?
Луго приложил руку к окровавленному и изувеченному уху, смачно выразившись, когда его пальцы обнаружили степень повреждения: верхняя треть его уха была разорвана.
– Это Монстр.., меня так…
Германец сухо рассмеялся.
– Похоже, он выиграл этот раунд.
Марк подобрал плащ и повернулся в сторону разрушенного форта.
– Нам нужно уходить, прежде чем Лисицы придут и застанут нас здесь, на открытом месте.
Они снова побежали, Арминий хромал на лодыжку, которая была сильно покусана во время нападения, слыша позади себя голоса преследовавших их Лисиц, когда охотницы вениконов безуспешно выкрикивали имена своих собак. Они прошли менее пятисот шагов, когда сквозь туман раздался пронзительный вопль, женского голоса, как от ужасных страданий. Арминий ускорил шаг, морщась от боли в ноге и ругаясь еле слышным голосом, несмотря на то, что всякая возможность скрыть их местонахождение теперь уже давно исчезла.
– Бежим быстрее!
Руины форта Ворот вырисовывались из тумана, и четверо мужчин перешли от изнуренной пробежки к пешему шагу, оглядываясь по сторонам, на почерневшие бревна здания и разбитые ворота. Марк на мгновение огляделся вокруг, взглянув назад на тропу, которая исчезала в тумане, где звуки преследователей теперь были настолько громкими, что они могли находиться от измученных беглецов не более чем на несколько метров.
– Они узнают, что мы укрылись здесь, увидев здесь наши окровавленные следы, и поймут, что дальше нам бежать не куда. Конечно, они могут зажечь факелы и предпринять атаку, но на мили вокруг нет ничего, что могло бы гореть, а эти женщины — охотницы, а не воины. Если бы я был ублюдком, ведущим их, я бы отправил их в форт стаей, чтобы они, молча, выслеживали нас. Один на один мы с ними еще справились бы, но если они окружат нас всей толпой…
Арминий кивнул и направился к форту.
– Итак, мы разделяемся и занимаем по зданию каждый. Таким образом, мы и их разделим.
Остальные последовали за ними, оглядываясь по сторонам, пока они проходили через открытые ворота. Все постройки форта были сожжены, но их каменные корпуса еще стояли, заляпанные пометом птиц, гнездившихся в менее доступных местах развалин, и через мгновение германец кивнул своим товарищам и ушел в тень, чтобы постоять. у входа в здание бывшей лечебницы с обнаженным мечом. Арабус вытащил из колчана пригоршню стрел и побежал по главной дороге форта, пока не скрылся из виду во мраке дальней стены. Луго пожал плечами и исчез в пространстве между парой бараков, оставив Марка стоять одного на дороге. После секундного раздумья он повернулся и бесшумно побрел обратно к воротам, опустившись на четвереньки, прежде чем выглянуть из-за гниющих, почерневших бревен. Сначала он ничего не увидел, кроме окутанного туманом пейзажа, но когда он увидел, как из кружащейся завесы капель материализовалась неясная фигура высокого мужчина с капюшоном на голове и с длинным посохом в одной руке, его лицо было украшено. давно зажившей, но явно тяжелой раной. Он остановился и пристально посмотрел на ворота, махнув рукой вперед и указав на форт.
Из серого тумана позади него появилась еще одна фигура и встала рядом с ним, ее силуэт принял форму тела, когда она вышла из тумана, и на глазах Марка ее окружили еще около двадцати женщин-охотниц, вооруженных мечами и копьями, у некоторых были луки. Вожак охотниц снова сказал, и лучницы, быстро отбежав от него влево, заняли позицию лицом к воротам форта и привычными движениями натянули луки, заправив в них стрелы. Рискуя, что кто-то из них его заметит, Марк не сводил глаз с оставшихся охотниц, наблюдая, как их хозяин повернулся к ним, грубой что-то скомандовав. Женщины обнажили клинки, какое-то время постояли неподвижно, а затем медленно двинулись вперед с первой женщиной во главе, ее сильно растатуированное лицо было расплывчатым в бледно-сером свете.
– Ты понимаешь, что в эту историю никто никогда не поверит?
Юлий поднял голову и посмотрел на Дубна, кривая улыбка перекосила его усталое лицо.
– Согласен. А ты понимаешь, что я всегда буду помнить о ней? Мне достаточно того, что нам удалось вылезти из ловушки, которую расставили нам эти варварские ублюдки, потеряв так мало людей. И этот огонь рассеял вениконов по всему лесу, а это значит, что на данный момент мы в относительной безопасности от преследования. Жаль, что Сил со своими ребятами застряли на той стороне. Шансы, что мы когда-нибудь увидим их снова, не так уж велики.
Его друг с сожалением кивнул.
– Я буду скучать по нему, если ему не удастся пробиться мимо них. Нет ничего лучше, чем иметь свою собственную кавалерию в когорте. - Он вытянул спину, глядя на строй усталых солдат когорты, которые сидели и лежали на восточной окраине леса. - Итак, что ты собираешься делать с Десятой?
Примипил пожало плечами.
– Им нужен новый центурион, это точно. Их оптион, конечно, конечно неплохо выполняет свои обязанности но он не офицер. И с солдатами сложно будет справиться.., ведь десять лет под руководством Тита заставляют их считать, что они на голову выше остальных центурий когорты. Ты уверен, что сможешь их обуздать?
Дубн болезненно приподнял бровь.
– И это ты говоришь мне, Юлий! Неужели ты забыл то время, когда я был твоим оптионом?
Его друг кивнул, вспоминая ежедневную муштру, когда мускулистый солдат принял должность его заместителя за несколько месяцев до своего повышения до центуриона.
– Я не сомневаюсь в твоей способности взять центурию за яйца и заставить их делать все, что ты им скажете, но в Десятой нет ни одного человека, который был бы ниже тебя хотя бы на полголовы. Если ты попытаешься заставить их повиноваться, они, скорее всего, сами обломают тебя, и ты будешь выглядеть гораздо менее уверенным, чем сейчас, и поскольку это мало о чем говорит, меня больше беспокоит дисциплина в центурии, чем какие-либо дрязги, которые тебе придется выдерживать.