Месть старухи
Шрифт:
Ночь всё же прошла спокойно.
Потерпевшие только перекусили остатками журавля, как вдали по берегу показалась вереница людей. Они шли у самой воды, и Хуан насчитал семь матросов с дубьём в руках. Они шли медленно, но заметив лагерь, приостановились и коротко посовещались, окружив Пау, как заметил боцман.
– Как они так опрометчиво оставили шлюпку? – удивился Хуан.
– Кто им мешал спрятать вёсла? – ответил боцман. – Пау не такой наивный и глупый, чтобы ничего не предпринять. Или днище прорубил. Мало ли что можно придумать для обеспечения себя лодкой!
– Что они там обсуждают? – нервно спросил Фауро, явно не владея собой.
– Скоро узнаем, – тихо ответил Хуан, осмотрел пистолет, порох, пули.
Потом вынул кинжал, протёр зачем-то и сильно бросил в шест, поддерживающий парусиновый тент. Клинок мелькнул и вонзился чуть с краю. Матросы и Фауро с удивлением уставились на Хуана, а боцман проговорил уважительно:
– Здорово, сеньор! Где это вы так научились?
– Было дело, – неопределённо буркнул Хуан и с трудом вытащил кинжал. – Ну-ка проверьте своё оружие, ребята. Действуйте по моей команде. Начну я, коль не удастся договориться. Потом уже не робеть! Фауро! Слышите? Томаса, как ты?
– Будто мне впервой, Хуан! – бодро отозвалась девушка и переложила палку с руки на руку. – Вон Мира вся дрожит.
– Это я от волнения! – дрогнувшим голосом молвила девушка, всё лицо которой побледнело и даже вроде бы заострилось.
– Не волнуйся ты так, дорогая! Всё образуется! Они не посмеют напасть на нас. Бласко, они знают, что у меня пистолет?
– Должны знать, сеньор. Кучуро обязательно скажет. А его с ними нет!
– Должно быть, остался с капитаном, – предположил боцман. – Чёрт! Никак я не привыкну одним глазом смотреть! Будь оно проклято!
К кому это относилось, никто не знал, но с сочувствием посмотрели на морского волка.
– Глядите, они идут сюда! – это Томаса чуть не взвизгнула, указав рукой.
Подойдя шагов на сорок, матросы остановились. Хуан со своими людьми стояли впереди пирамид и ждали.
– Эгей! Сеньоры! Хотим поговорить! – Пау выступил вперёд с дубиной в волосатой руке.
– Чего надо? – спросил Хуан. – Мы вас не звали.
– Но искали, сеньор! Значит, хотели встретиться с нами. Можно подойти?
– Подходи, – предложил Хуан. – Один и без своей дубины. Я выйду навстречу, – Хуан неторопливо выступил вперёд. – Хватит, Пау. Садись на песок, и я послушаю твои умные речи.
Хуан сел, вытянул ногу так, чтобы легко и быстро выхватить кинжал из-за голенища сапога.
Они смотрели друг на друга с расстояния в три шага. Хуан видел, как матрос был напряжён и внимателен. Хуан не уступал ему, понимая, что окажись он под этим громилой, у него не будет шанса высвободиться.
– Послушай, сеньор, – начал Пау неторопливо. – Нам кажется справедливым, если мы все, – он чуть повернулся назад и обвёл товарищей рукой. – Если бы мы все разделили ваши денежки поровну на всех. Это почти единственное наше условие, сеньор.
– Условие? А почему не просьба? И какое отношение вы имеете к нашим денежкам? Они наши и прошу этого не забывать. И ещё одно. Судя по всему, имеется и второе условие?
Пау значительно помолчал, словно не решаясь высказаться. Но всё же уклончиво заметил:
– О том можно и потом договориться, сеньор. Главное – деньги!
Хуан торопливо думал, что предпринять. Хотелось вот так всадить этому наглецу кинжал в его тугое брюхо и покончить с этим. Но вдруг мелькнуло другое, и он сказал, явно издеваясь:
– Рассчитываешь на свой бычий норов, приятель мой дорогой?
– Я тебе не приятель, слизняк паршивый! А мой норов ты скоро узнаешь получше! – Пау хотел ещё что-то добавить. Хуан приподнял руку, словно останавливая продолжение грубостей. Проговорил быстро:
– И это говоришь ты дворянину, подонок из выгребной ямы? – Хуан двинул руку к самой рукояти кинжала.
Пау молниеносно вскочил, бросив грузное тело на Хуана. Он навалился на него, больно придавив тушей. Что-то горячее и липкое оросило грудь Хуану и тело матроса тут же обмякло, а руки, протянувшиеся к его шее, рухнули на песок.
Хуан не сразу столкнул тело Пау с себя. Он выглядывал, наблюдая за застывшей в напряжении редкой толпой матросов. Сзади послышались стоны девушек и испуганный крик Фауро.
Наконец Хуан с трудом сбросил окровавленное тело матроса на песок, вытащил кинжал из груди. Осторожным взглядом посмотрел на оторопевших матросов. Те подались вперёд, но остановились, вопросительно глядя на невзрачную фигуру Хуана.
– Что остолбенели, ребята? – почти дружески произнёс Хуан. – Подходи, кто отчаянный! Поговорим. Или чужого вы больше не хотите?
Матросы молчали. Сзади Хуан слышал взволнованные голоса товарищей и охи девушек. Он шагнул вперёд, держа окровавленный кинжал в опущенной руке, готовый тотчас метнуть его в противника.
– Погодите, сеньор! – робко выступил один из матросов. – Мы не хотели ничего такого! Это всё Пау нас подговаривал, обещал лёгких денег. Мы согласны вернуться назад! Простите нас, глупых!
Хуан сделал ещё пару шагов, остановился. Нахмурившись, проговорил требовательно:
– Попросите капитана посетить наш лагерь. Я хотел бы поговорить с ним.
– Обязательно, сеньор! Мы это сделаем! Мы можем идти?
– Оставьте мне один нож и проваливайте! – крикнул он и шагнул ближе.
Матросы тихо поговорили между собой, и первый матрос вышел вперёд и швырнул к ногам Хуана матросский нож.
Матросы торопливым шагом стали удаляться, часто оглядываясь. Чувствовалось, что они до сих пор не опомнились от неожиданного оборота событий.
– Хуан! Хуанито! – голос Миры вывел из оцепенения Хуана и он, подняв нож, обернулся. – Любимый мой Хуанито! Я чуть не умерла от ужаса, когда этот, – она испуганно кивнула на труп Пау. – Когда он бросился на тебя и придавил стоим ужасным телом! Господи! Благодарю тебя за то добро, что ты соизволил мне явить! Хуанито! – Мира бросилась к нему в объятия, покрывая поцелуями его лицо.