Месть старухи
Шрифт:
Отдались они друг другу без мыслей, без борьбы, без сожаления. Лишь потом тяжело дыша, они лежали рядом, удивляясь, что почти полностью обнажённые, потные, разгорячённые. Их глаза встретились. В них блестело напряжение, усталость и удовлетворение.
Вдруг они оба засмеялись. Смех быстро перешёл в безудержный хохот, закончившийся новыми объятиями и взаимным восторгом обладания друг другом.
Успокоившись, Габриэла спросила, настойчиво всматриваясь в его глаза:
– Ты женат? На Эсмеральде.
–
– Что так? Вы же любите друг друга. Что она говорит на это?
– Ничего не говорит, – соврал Хуан. – Мы ещё не отошли от ужасов путешествия через болотистые дебри.
– Значит, она была с тобой? – Глаза Габриэлы излучали крайнюю степень изумления.
Хуан разозлился на себя за столь непозволительную ошибку. Подумал с раздражением: «Как я мог такое допустить? Болван! Дурак!»
Габриэла удовлетворённо усмехнулась. С сияющим лицом проговорила:
– Позволь мне с нею встретиться! Она ведь знает, что я её сестра. Мы обязательно подружимся! Вот увидишь! Я ничего ей плохого не сделаю! Она красивая? Мне казалось, что её красота должна расцвести. Сколько ей лет?
– Месяц, как исполнилось шестнадцать. Она так хотела это отметить.
– Ты с ней уже... спал?..
– Разве мог я так поступить, Габи? Мне до сих пор кажется, что она уличная девчонка, мечтающая обо мне! У меня нет к ней никаких страстных побуждений. Иногда не могу представить себя в постели с нею. Это уже давно меня тревожит, даже мучает!
– Странный ты, Хуан, человек! И дон Орасио заметил это.
– Это тот красивый сеньор, что был с тобой у дона Мануэля?
Габриэла кивнула, спросив с хитрой усмешкой:
– Значит, ты не представляешь себе её в твоей постели? Ха! Чудно слышать! Со мной ведь ты просто великолепен! Я так ни с кем и не могла всё прочувствовать так, как с тобой. Думала, что время исправит этот недостаток мой. Ошиблась. Я снова, как в долине или... – она примолкла, но закончила: – Как в нашей усадьбе. Помнишь? – она потрогала пальцем красную ниточку шрамика.
– Прости, Габи, но ты тогда так разозлила меня! Я едва сдержался от непоправимого греха! Смертного греха! Господи!..
– Зато более высшего наслаждения я не испытывала. Разве в тот первый раз! У трупа того мерзкого мулата, что изнасиловал меня! Я не могу даже имени его произнести! Вонючий мерзавец!
– Не переживай так, Габи! Всё позади. Кстати, ты должна была родить. Что с ребёнком? Где он?
Габриэла посерьёзнела, долго молчала.
– Я его отдала незнакомым людям, Хуан. Я его даже не увидела. Не хотела!
– Неужели так и не шевельнулось материнское сердце?
– Ни капельки! Зато теперь я часто думаю о малютке. Это была дочь. Я её уже видела. Ездила к её новым родителям. Жуткая картина! Я им дала денег, но, думаю, это им не поможет.
– И как дочка растёт? Ты её хорошо разглядела?
– Конечно! И теперь я всё больше думаю, что хорошо бы её взять назад. Как бы ты посоветовал?
– Тут и советовать нечего, Габи! Обязательно бери!
– Как же я признаюсь, что она моя дочь? Это невозможно!
Хуан долго думал, как и Габриэла. Наконец он предложил:
– Устрой так, что её приведут к тебе, и ты её примешь, как бродяжку. Это не вызовет ни у кого подозрений. И пусть живёт с тобой, пользуется твоей любовью. Потом когда-нибудь ты ей всё объяснишь. Она поймёт.
– Легко сказать! Хотя в твоём совете есть что-то ценное и приемлемое. Я подумаю. Обязательно подумаю, Хуан! – Она повернула к нему своё побледневшее лицо, посмотрела в его неспокойные глаза и проговорила тихо: – Мне легко говорить тебе любые свои тайны и думы, Хуан. С чего бы это?
– Слушай! Не хочешь ли ты поиграть со мной? Это совсем легко и просто!
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Габриэла.
– Я попробую тебя усыпить и буду говорить с тобой. Потом ты по моей команде проснёшься. Интересно будет.
– Шутишь? Я не верю в такие чудеса. Хотя можно попробовать. А я проснусь? Не обманешь?
– Что за вздор ты несёшь? Всё будет хорошо. Если хочешь, могу помочь избавиться от дурных привычек. Только скажи, что тебя беспокоит.
– Да? Я хочу спокойствия и не думать о плохом, что и беспокоит меня.
– Согласен! Ложись поудобнее, не сопротивляйся и слушай только меня. Готова? Сосредоточься взглядом на этом шарике, – Хуан протянул перед нею блестящий шарик из чёрного камня, отполированный до блеска.
Габриэла стёрла с лица улыбку, приняла серьёзное выражение лица и устремила взгляд на шарик. Она слушала монотонный голос Хуана, уговаривающий её закрыть глаза и заснуть.
Когда Хуан убедился, что Габриэла готова к разговору, он всё внимание направил на её потаённые мысли относительно Миры. Это волновало его больше, чем всё остальное. И Габриэла заговорила:
– Не хочу больше мести! Хочу дружить с сестрой! Хочу помешать ей выйти замуж за Хуана.
Хуан долго не задавал других вопросов, пока не переключил её внимание на общежитейские.
– Мечтаю завладеть состоянием дона Висенте. Хочу избавиться от мужа. И очень хочу жить самостоятельно, с дочкой, – добавила она тихо, но вполне решительно.
Хуан недолго раздумывал. Потом приказал:
– Всё, что ты сказала – забудь! Я буду считать до пяти и на слове «пять» ты проснёшься и ничего не сможешь вспомнить.