Месть в законе
Шрифт:
Как только Горбушкин вышел из кабинета полковника Лозового, по внутреннему телефону начальнику милиции позвонил оперативный дежурный.
– Товарищ полковник! Дежурный старший лейтенант Пахомов. Только что сообщили из РОВД Калининского района. У себя на балконе повесился сержант Потапов.
– Что?!
– обалдел Лозовой.
– Повесился?
– Ну повесился или повесили, с этим эксперты сейчас разбираются. Одно ясно, товарищ полковник: он умер.
– Вот гадство!
– выругался Лозовой вслух, положив трубку.
Не нужно было
Словно в подтверждение этого, раздался телефонный звонок. Лозовой снова ухватился за трубку, которую только что опустил на рычаг.
– Юрий Олегович?
– пророкотало по связи.
– Да, слушаю вас, - недовольно ответил полковник.
– Полковник Бережной, - представился голос.
– Зовут меня - Альберт Николаевич. Служба собственной безопасности. Мы не могли бы с вами увидеться?
– Что, прямо сейчас?
– Лозовой взглянул на наручные часы. Стрелки показывали два часа ночи.
– Нет! Ну, зачем же так поздно. Лучше рано, чем поздно. Это - что касается нашего конкретного случая. Не найдется ли у вас возможности заехать ко мне утром, часиков эдак в девять?
– Хорошо, я приеду, - севшим голосом ответил Лозовой.
«Ну вот и развязка», - грустно подумалось ему. Полковники из ССБ просто так в два часа ночи никому не звонят. К тому же, Юрий Олегович, будучи неплохим оперативником, доподлинно знал цену этому вежливому и спокойному тону, которым попросил его о встрече Бережной.
Договорился о свидании на утро, а «наружку», небось, уже выставил. Теперь и шагу без его присмотра не ступишь. Допрыгался.
Тяжело вздохнув, он опустил голову на скрещенные на столе руки и, не в силах больше сопротивляться усталости, уснул прямо на рабочем месте.
Глава 12
– Рэмбо, говоришь? Хм-м!
– усмехнулся Фергана, искоса посматривая на Андрея, потягивая свое любимое грузинское вино и разминая в крючковатых пальцах папиросу. Он вообще не признавал никаких виски, джинов и прочей модной дребедени, отдавая предпочтение «Хванчкаре», которую ему регулярно передавали «законники» из Грузии. И табак курил исключительно в папиросах «Беломор». Между нами говоря, Фергана изредка позволял себе заменять обычный табачок в гильзе травкой-анашой. То бишь, марихуаной. Но это - очень редко, когда он уставал от ежедневной маеты и появлялось желание немного оттопыриться.
– Почему Рэмбо?
– не
– Просто эти менты - мое дело. Я сам с ними разобраться должен. Ни к чему братву сюда втягивать.
– Можешь не втягивать, - сказал старый вор.
– Но только не сломайся, смотри. Один за всем не углядишь, всего не предусмотришь. А пацаны твои для того и существуют, чтобы за тебя во всех базарах мазу держать. Ты кто? Ты - пахан, говоря по-старорежимному. И не твое это дело - стальным пером в подворотнях размахивать. На то бойцы помоложе найдутся. Усек? Я ведь, когда тебе советовал с Горбушкиным разобраться, имел в виду что?
– И что же?
– переспросил Таганцев, прихлебывая из бокала красное вино.
– А то, чтобы ты организовал это дело, а не лез сам на рожон. Ты беречь себя должен. Что у тебя, «быков» мало?
– «Быки», Фергана, тоже люди. И жить хотят, между прочим.
– Между чем они жить хотят? Не смеши меня! Каждый из них, когда шел к тебе в бригаду, хорошо знал, на что шел. А раз так, то пусть каждый делает то, что ему положено. Твои дела должны быть масштабнее. Тебе к большим целям стремиться нужно, а не трупаков по Питеру разбрасывать. А молодежь пусть воюет на здоровье. У меня, например, на тебя совсем другие планы…
«Ну вот, это - ближе к теме!» - подумалось Андрею.
Разумеется, хитрый вор не для того пригласил к себе Таганцева, чтобы всерьез побеспокоиться о его житье-бытье. Тогда - для чего?
– Какие планы?
– спросил Таганцев. Хотя, мог и не спрашивать. Фергана юлить по-любому не стал бы. Чего ради, спрашивается, ему перед Таганцевым, не законником, не авторитетом, не блатным даже, находящимся, к тому же, в бегах, высокую драматургию разыгрывать?
– Вчерашним днем живешь, Андрюша, - проговорил Фергана.
– Гангстерские законы в городе насаждаешь. А законы эти устарели давно.
– Вот как?!
– воскликнул Таганцев.
– А кто же меня учил: убивай, чтобы жить? Не ты ли, Фергана?
– Да, я учил, - согласился вор.
– Но, прости, забыл объяснить тебе, что убивать можно по-разному. Меняется мир - меняются люди и, уж тем более, меняются правила игры. Теперь и словом убить можно, и бумажка с нужной подписью подчас убивает не хуже ножа или пистолета. Сечешь?
– Нет, не секу, - ответил Таганцев.
– Слушаю вот тебя и в толк никак не возьму, куда ты клонишь.
– Да никуда я не клоню!
– громче обычного произнес Фергана.
– Говорю тебе просто: времена открытого беспредела канули в лету! Ты сам-то посмотри - где теперь старые братки, что в начале девяностых по стране куролесили? Да все они до одного в земле по кладбищам разбросаны!
– Ну не все, - попытался возразить Таганцев.
– Вот!
– воскликнул Фергана.
– В этом - главная суть! Не все. Те, кто поумнее оказались, живут и по сей день припеваючи. Но - где живут?
– Где?
– Андрей долил себе в бокал еще вина.
– На Кипре? В Америке? В Южной Африке?