Месть в законе
Шрифт:
– Не угадал. Ты сам по япониям шлялся и знаешь: за бугром нашему брату ловить особо нечего. Так, отсидеться годок-другой - еще куда ни шло. А все мощные дела как были в России, так и остались. Братва с головой давным-давно в наглую бандитствовать бросила. Легализовались люди, поумнели. Они теперь президенты акционерных обществ, банкиры, депутаты! А ты кто? Кто ты такой, я тебя спрашиваю?!
– Погоди, Фергана, - Андрей скрипнул зубами.
– Сбавь обороты. Я под ворами «синими» никогда не ходил. И никто не давал тебе права допрашивать меня здесь. Если есть предъява - говори, перетрем. А учить меня
Наверное, Таганцев очень убедительно произнес эти слова, потому что старый вор тут же умерил свой пыл и погасил разбушевавшиеся эмоции.
– Ну что ты, что ты, Андрей!
– с интонацией доброго старшего товарища проговорил он, подойдя к Таганке и полуобняв его за плечи.
– Я же тебе добра желаю, а не понты здесь гоню перед тобой. И, правда - чего ради мне понтоваться? Сам подумай! Хочу я только одного, Андрюша - чтобы порвал ты со своей прежней суетной жизнью. Ведь деваться тебе некуда, как ни крути. Со всех сторон тебя менты обложили. И не отпустят - поверь моему слову. Заигрался ты, братуха. Так дела теперь в нашей стране не делаются. Жажда мести в тебе живет. Злоба гложет. Отчаяние точит тебе сердце. А жить надо разумом.
– Брось красивые слова говорить, Фергана, - ответил ему Таганцев.
– Я давно уже никто. И тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было. Не так ли? Ты же знаешь: в бегах я. И срок мне светит пожизненный. Это - как минимум. А то и просто мусора при встрече завалят.
– Ну не скажи, не скажи!
– не согласился «законник».
– Наша ведь житуха насколько заковыриста, настолько и проста. Нужно только знать, с кем и как решать проблемы. Вот ты, например, знаешь, как от невзгод своих избавиться?
– Гнилой базар ведешь, Фергана. Я всю свою жизнь только тем и занимаюсь, что решаю свои проблемы. А ты… постой-ка… ты что, помощь мне решил предложить?
– В голосе Таганцева прозвучала нескрываемая усмешка. Фергана слыл человеком, который никому и никогда бесплатных консультаций не давал и, если уж брался помочь кому, то только в корыстных целях.
– Ну, что ты, Андрюша!
– вор беспомощно развел руками.
– Какую помощь может предложить старый больной человек такому гиганту, как ты? Мне бы кто помог в этой жизни… Нет, я хочу лишь посоветовать.
– Ну посоветуй, - согласился Таганцев.
– Я тут с народом нужным переговорил о тебе. С серьезным народом, влиятельным. И, ты знаешь, все пришли к единогласному мнению - хватит тебе по лезвию ножа ходить. Есть возможность вернуть тебе доброе имя!
– Я, Фергана, на свое имя не жалуюсь, - нахмурился Таганцев.
– Не спеши!
– возразил вор.
– Не торопись отказываться, Андрей. Мы и ментам всем рты позакрываем, а не только фраерам дешевым, которым ты, так или иначе, не угодил по жизни. Из списка разыскиваемых преступников тебя уберут. Прописку получишь в Питере или Москве, квартиру подберем тебе подходящую. Как положено, телкой домашней обзаведешься. Ну и на хлеб деньжат всегда хватит. Пора тебе спокойную жизнь начинать. И еще скажу, - законник сделал небольшую паузу.
– Я поговорю с людьми - на Кавказе, в Сибири, в Москве. Коронуем тебя вором в законе. Тут тебе и почет, и гарантии на старость.
– За что же такие блага мне предлагаются?
– хитро прищурился Таганцев.
–
– Глупости говоришь!
– Фергана изо всех сил постарался сделать наивные и честные глаза, но это ему удавалось с трудом.
– Старые законы отмирают. И вору сейчас прощается многое, когда он за «общак» печется и братве на нарах помогает. Проще будь, кореш!
– Те, кто проще, срока по лагерям мотают, - усмехнулся Андрей.
– А я хочу знать, что ты попросишь за мою спокойную жизнь?
– Не привык я просить, ты знаешь, - хмуро ответил Фергана.
– А тебе предлагаю поучаствовать своими деньгами в общаке воровском. Дело святое - братский общак. Ты в курсе - и поддержать тех, кто на зоне парится, и к жизни вернуть тех, кто с нар откинулся. Много забот, много хлопот. А денег, как всегда, не хватает.
– И в каком размере я должен поучаствовать? Какую долю с моих дел получить хочешь?
И вот витиеватый их разговор подошел к критической отметке. Именно сейчас Фергана и должен высказать Таганке все.
– Херня вопрос, Андрюша, по сравнению с тем, что я тебе могу обеспечить. Мое слово твердое - ты знаешь. Менты от тебя отстанут навсегда. Паспортину организуем не фальшивую, какая у тебя сейчас в кармане лежит, а самую что ни на есть настоящую - железобетонную «ксиву» выправим! И зарплату от нас получать будешь ежемесячно, как честный труженик.
– Слушай, давай, ближе к делу, а?
– казалось, Таганцеву уже наскучил весь этот разговор.
– Касса твоей бригады должна перейти ко мне, - неожиданно жестко проговорил Фергана.
– Братву твою я также готов пристроить - работа для них всегда найдется. Ну и все твои новые заморочки с поставкой нефтепродукта в Мурманск тоже придется курировать моим людям.
– Не многого хочешь, воровайка?
– обалдел Андрей от такой наглости.
– Подавиться не боишься таким куском?
– Тихо-тихо-тихо-тихо!
– замахал перед собой руками Фергана.
– Экий ты вспыльчивый, Андрей Аркадьевич! Не спеши мне отказывать. Я же не без куска хлеба тебя оставляю. И, потом, вот что… - он на минуту задумался - говорить дальше или не говорить.
– Тебе фамилия Харитонов знакома? Хотя, стоп! Можешь не отвечать. Я и сам по глазам твоим вижу, что хорошо знакома. А раз так, то слушай меня внимательно. Этот Харитонов, который Всеволод Михайлович называется, ни при каких обстоятельствах не оставит тебя в покое. Ты это понимаешь?
– Тебе-то, Фергана, какой резон обо мне печься?
– О тебе лично - никакого, - ну вот, наконец-то старый вор высказался почти честно.
– Но ведь я как хочу? Чтобы все обошлось полюбовно, чтоб, как говорится, и волки сыты, и овцы целы…
– Так не бывает, - отрезал Андрей.
– Бывает, - не согласился с ним Фергана.
– Надо только с умом к делу подойти, а не так, как ты.
– А как я?
– Да у меня вообще такое впечатление, что ты по жизни лет на десять отстал! Здесь труп! Там труп! Тут налет! Там разбой! Договариваться с людьми нужно, а не мстить за старые обиды! Сейчас обо всем мирно договориться можно. И с Харитоновым этим я могу договориться. Забудет он про тебя. Навсегда забудет.