Месть вора
Шрифт:
– Так в чем же пересеклись их дорожки? – задумчиво пробормотал я. – Смирницкой и Хопина?
– Не знаю. Да и не пытался узнать. Не мое это дело.
– Твоим делом было убить?
– Я сначала отказывался. Но Хопин нажал. Предложил приличные деньги. И наконец рассказал мне сценарий…
– Тот, в котором должен был быть подставлен твой брат?
– И задействована Ангелина, – добавил Леонид.
– Как же вы убедили ее принять участие в этом кошмаре? Такую законопослушную. И совсем не способную на какие-то решительные поступки.
Братец повернулся к жене, легонько стукнул ногой по ножке ее стула.
– Лин, а Ли-ин. И как же действительно удалось соблазнить тебя всей этой авантюрой? «Такую законопослушную», – передразнил он меня. – Кстати, она подписалась на все это без особых раздумий. Ее больше беспокоило то, что мы со всего этого будем иметь. И не угодим ли в результате на нары. А вовсе не то, что будет убит человек и окажется в тюрьме ее муж.
– Лин, как же так? – Я посмотрел на нервно покусывающую губу Ангелину. – Неужели и правда согласилась так сразу? Или твой муженек нам все врет?
Нет, он не врал. А Ангелина молчала. Сказать ей было нечего.
– Отвечай, когда спрашиваю! – повысил я голос.
– Я не знаю, – еле слышно пробормотала она. Изложить на бумаге все подробности убийства Смирницкой далось ей не в пример легче, чем рассказывать об этом вслух. Перед видеокамерой. И перед аудиторией, какой бы она ни была. – Я и правда не знаю. Какое-то наваждение. Какое-то помутнение рассудка… Нет, я не знаю.
– Все она знает, – уверенно заявил Леонид. – Этой сучке просто надоел ее муженек. Вот она и решила поменять его на меня. Вообразила, что я обеспечу ей царскую жизнь.
– Неужели вам с Хопиным было не страшно, – спросил я у брата, – что это дуреха элементарно проболтается на допросе у следователя? Или на суде? Ведь язык у нее, как помело.
– Да нет. Когда надо, она умеет молчать. Да и следак был своим. Так же, как адвокат. С их стороны осложнений быть не могло. А на суде… Ее там допрашивали, как свидетеля, минут десять, не больше, – сообщил мне Леонид то, о чем я знал лучше его. – Да и какие вопросы ей там зададут и что на них отвечать, она знала наперед. Все вызубрила заранее.
– Спектакль был отрепетирован так, что провала быть не могло, – подвел я итог. – Никакого риска. Да, Леня? Все везде схвачено?
– Все везде.
– А ты не боялся, что после того, как вы с Ангелиной выполните все, что от вас требуется, то станете больше не нужны доброму дяденьке Хопину? Более того, превратитесь в людей, которые знают чересчур много и могут доставить ему неприятности. Скажем, попробовать шантажировать. Или проговориться. А поэтому вас надо убрать.
– Я это полностью исключал. Если бы, скажем, погиб или пропал я или Лина, то какой-нибудь дотошный опер мог бы связать это с недавней гибелью Эллы и посадкой моего брата. И в результате новый виток этого дела. А Хопин, я повторяю, боялся, как смерти, что может оказаться засвеченным его имя. Даже пусть у кого-то возникнут обычные подозрения, не подкрепленные фактами, – этого ему уже было достаточно. Кстати, поэтому, насколько я понял, он не заказывал Эллу обычному профи.
– М-да, странный мужик, – задумчиво пробормотал я.
И тут в разговор вновь вмешался Серега:
– И сколько же фишек ты на этом поднял? – Его, похоже, интересовали только финансы.
– Мне хватило, – снова не стал вдаваться в подробности Леонид. – К тому же Хопин обещал мне поддержку в дальнейших делах.
– И оказал? – спросил я.
– А-а-а… – разочарованно махнул рукой мой брательник. – Не в той мере, что я рассчитывал. Кто я ему? Не брат и не сват. Так какого же рожна ему на меня тратить время?
– Действительно, – усмехнулся я. – Какого рожна? Должны быть благодарны уже за то, что вас не замочили, как Эллу, после того, как вы стали никому не нужны. И даже дали вам какие-то деньги.
– Хм-м… – неопределенно мотнул головой Леонид. Похоже, он был со мной совершенно согласен.
– «Хм-м», – передразнил я его. – Давайте-ка рассказывайте теперь о самом главном. О том, как мочили Смирницкую. И как подставили Константина. Со всеми подробностями. Кто начинает?
Желания начинать ни у кого не было. Сидели оба скромно, потупив взоры.
– Ну, – подстегнул их я. – Ангелина.
– Но я же все написала.
– А теперь расскажи. Кому принадлежала идея подставить твоего бывшего мужа? Кто выдумал номер с тропинкой, ведущей к проему в заборе, и двумя нитками от одежды, которые там нашел прокурорский следак? Кому пришло в голову подсыпать Константину снотворное и снять с него, спящего, отпечатки на нож и побрякушки, которые выкопали на участке? Ангели-ина! Кому?!
– Прокурору, – проныла она.
– Точно? Не Хопину? И не Леониду? И не тебе?
– Я не знаю. Я точно не знаю. – У Ангелины на лбу выступили капельки пота. – Прокурор приезжал в Лисий Нос накануне, когда Константин был на смене. Осмотрел участок, показал, где надо закопать нож и золото, где сделать дырку в заборе и куда нацепить две нитки. Осмотрел аптечку. Выбрал снотворное. И, наконец, рассказал мне, что отвечать на допросе.
– Итак, прокурор, – сказал я.
– Да.
– Его имя? Фамилия?
– Вы разве не знаете? – наивно похлопала ресничками Ангелина.
– Знаю. Но я хочу, чтобы его назвала ты. Перед этой видеокамерой. Я жду!
Ангелина беспомощно сморщила рожицу. Наверное, эта гримаска должна была отражать напряжение, с которым сейчас трудились мозги у несчастной девицы. Безрезультатно трудились.
– Не помню, – качнула она головой. – Прошло столько времени…
– Так. Ясно. Леонид, подскажи своей женушке.
– Фамилию следака? – безразлично переспросил мой брательник. И без затруднений припомнил: – Муха.
– А адвоката?