Месть вора
Шрифт:
– Не знаю. Я с ним не встречался. Ни я, ни вот эта вот, – Леонид кивнул на жену, – курица. А зачем? Нам хватило общения с прокурором за день до того, как все и произошло. Этот нудный мудак запарил меня своими ЦУ. Прокапал все мозги так, будто я собирался мочить президента, а не обычную бабу. Но все оказалось гораздо проще, чем он воображал…
– Как оказалось? – подстегнул я Леонида. – Рассказывай. Я хочу знать все про это убийство.
Про убийство Смирницкой я знал все и без признаний своего братца. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы еще четыре года назад воссоздать у себя в воображении весь ход событий, что произошли той
Ангелина наболтала мне в чай диморфазола, дождалась, когда я доберусь до спальни и отрублюсь, а потом спокойно отправилась на веранду чистить грибы. В соседнем доме в это время улеглись пораньше в постель Леонид и Смирницкая.
– Как сейчас помню, – смаковал мой младший брат перед камерой, – что эта овца не могла успокоиться больше часа. Приставала ко мне так, словно нажралась возбудителя. И плевать ей было на то, что я ныл, будто у меня болит голова. Ей нужен был трах. А я боялся, что судмедэксперты, когда труп окажется у них на столе, определят, что покойная незадолго до смерти занималась сексом. Сопоставят группу спермы моего брата с той, которую обнаружат у нее во влагалище. А когда они не совпадут, то призадумаются. И из-за этого могут возникнуть проблемы. Ну, в общем, от Эллы я кое-как отбился, дождался, когда она покрепче заснет, и отправился к Ангелине…
…И Леонид отправился на соседнюю дачу – убедился, что старший брат спит так, что его не разбудить, даже стреляя над ухом из пушки. А тем паче снимая с него отпечатки пальцев на нож и побрякушки из золота.
Итак, все было готово. Смирницкой оставалось жить меньше часа.
Правда, возникло одно маленькое осложнение. Хотя и осложнением-то его назвать было нельзя. Скорее – небольшим изменением в сценарии…
– …Какого-то черта Элла проснулась, пока я ходил к Ангелине, – фыркнул Леонид, – и принялась лазать по дому – искать, куда же я делся. Совсем голая, дура. Как амазонка. И в результате голой и умерла. К тому же не тихо-мирно в постельке, а в гостиной, где как раз на столе и лежал нож, которым я собирался ее замочить. Впрочем, не все ли равно, где умирать. И в каком виде. Мертвякам наплевать, одеты они или нет.
– А дальше?
– А дальше я прошелся по дому, постарался везде стереть свои отпечатки. Прибрался в машине. А потом прихватил Эллино золотишко и ножик и снова отправился к Ангелине. Смирницкая к тому времени уже начала коченеть.
– Между прочим, – задал я вопрос, который не давал мне покоя больше четырех лет, – насколько я знаю, Элла была убита одним-единственным очень профессиональным ударом. Где ты набрался подобного опыта?
Леонид пожал плечами.
– Нигде. Никого раньше не резал и заранее не тренировался даже на манекенах. Знал чисто теоретически, что бить ножом надо под левую грудь. А еще был наслышан о том, что с одного удара в область сердца сразу убить человека очень непросто. И я заранее подготовил себя к тому, что Эллу придется нашинковать. И основательно перемазаться в крови. Короче, настроил себя на то, что работенка окажется грязной. И был весьма удивлен, когда все получилось так, с первого раза. Я ткнул Эллу ножом, и она сразу осела на пол. Даже не застонала, даже не пискнула. И, по-моему, не успела сообразить, что же произошло. Я попробовал найти у нее пульс. Пульса не было. Дыхания тоже.
– Так. Все ясно. Ты с первого же удара прикончил Смирницкую, убедился в том, что она мертва, стер свои отпечатки в машине и в доме, прихватил вещдоки и пошел
– Все верно, – кивнул братец. – Потом я напялил Костины кроссовки, вышел в сад и выкопал там две ямки. Как раз в тех местах, где мне указывал Муха. В одной спрятал нож. В другой – золотишко. Потом вернулся в дом, кинул палочку Ангелине…
– Чего-о-о?! – Я выпучил глаза. – Что, только-только прикончив одну любовницу, ты тут же принялся заниматься любовью с другой? И тебе было плевать?
– У меня крепкие нервы, – хмыкнул мой братец.
– А тебе, Ангелина, – посмотрел я на бывшую женушку, – тоже все было до фени?
Она пожала плечами и ничего не ответила. А я не стал ее напрягать на ответ. Если честно, то я уже пресытился откровениями этой парочки. Так, что тянуло блевать. И хотелось поскорее закончить с допросом.
– Леонид, у тебя есть что добавить? – спросил я у братца.
– Нет.
– У тебя, Ангелина?
– Нету. Что, мы закончили? – Она с надеждой посмотрела на меня.
Этот допрос достал ее еще больше, чем меня. Что ж, я ее мог понять. И не хотел бы оказаться на ее месте. Так же как и не пожелал бы ей оказаться на моем месте четыре года назад.
– Да. – Я выключил камеру. – Можешь отдыхать. А с тобой, дружок, – я подошел к Леониду и хлопнул его плечу, – разговор еще не окончен. Сейчас возьмешь ручку, бумажку и все, что рассказывал перед камерой, изложишь в письменном виде.
– А потом вы отвезете меня в лес и заставите вырыть могилу, – спокойно продолжил за меня младший братец. Надо отдать ему должное, держать себя в руках он умел. – Или закопаете мой труп где-нибудь здесь? Не отходя далеко?
– А с чего ты взял, что вообще кто-то собрался тебя убивать? – улыбнулся я. – Нам не нужен твой труп. Нам нужен ты. Живой.
– Чтобы отдать ментам? В комплекте с этой кассетой, – Леонид кивнул на видеокамеру, – и теми бумажками, что я сейчас испишу показаниями?
– Нет, – заверил я братца. – Ментам тебя отдавать тоже никто не намерен. А кассету и бумажки с вашими откровениями недолго и уничтожить. И отправишься ты, Леонид, на все четыре стороны. А мы про тебя забудем. Вот только для этого придется тебе расстараться – выполнить для нас небольшую работу.
– Так я и знал, – хмыкнул мой брат. – Вы уверены, что я подпишусь?
– Куда же ты денешься? Или забыл, как валялся недавно на этой кроватке? Мы можем и повторить. Все по полной программе. А потом действительно передадим тебя мусорским. А они, в свою очередь, отправят тебя в «Кресты» или на «Лебедевку». Ах как там будут рады свежему петушку. Так что мой тебе добрый совет: соглашайся, Леня, не думай. Работенка, кстати, несложная. И даже негрязная.
Эта работенка заключалась в том, чтобы замочить Хопина. То, что казалось мне бредом и авантюрой, заведомо обреченной на бесславный провал. Против которой я так упорно возражал еще накануне на толковище. И на которой все-таки настояли Гроб, Комаль и компания.
– Ну и как? – равнодушно поинтересовался я у Леонида. – Соглашаешься? Или идешь на кроватку? Выбор, согласись, небольшой.
– Действительно небольшой, – вздохнул Леонид. Поднялся со стула, бросил взгляд на кровать. – Нет уж, спасибо. Пяльте на ней лучше эту буренку, – кивнул он на Ангелину. – А я уж как-нибудь… Рассказывайте, что надо делать.